области проживало (данные 1933 года) 3 345 775 человек.
15 районов были выделены в особый (приграничный тогда) Великолукский округ.
Проблематично репрессированных (отнесем к ним всех, кроме явных бандитов) по двум категориям: 4062 + 5025 = 9087, что составляет от общего населения Калининщины 0,271 %, или один человек из 368.
При этом процент расстрелянных от общего количества населения равен 0,121 %, или один человек из 823.
Процент отправленных в лагеря равен 0,15 %, или один человек из 665.
Причем не будет некорректным предположить, что по крайней мере половина была репрессирована обоснованно (не совсем же «с потолка» первоначальные «лимиты» назначались, и даже, уверяю читателя, – совсем не «с потолка»).
А это дает уже одного «проблематичного» репрессированного на 557 человек. Вряд ли этот «террор» уместно называть «массовым» или «Большим», даже если он был в немалой части неправедным. К тому же театрального действа из арестов никогда не делают (кроме как в кино), так что аресты, проводимые преимущественно в ночное время, вряд ли замечались основной частью населения.
В «Мартирологе» приводятся, правда, данные о том, что по итогам Всесоюзной переписи населения 1939 года в Калининской области проживало 2 миллиона 487 тысяч человек, но, как видим, репрессии 37—38-х годов уменьшили население незначительно, голода в эти годы не было, так что снижение за шесть лет общей цифры объясняется лишь миграцией населения (тогда шел немалый приток людей из села в город) и административной перекройкой состава области. В любом случае данные 1939 года повышают мои расчеты не более чем на тридцать четыре процента – вместо 0,271 % до 0,36 % и 1 репрессированный на 274 жителя вместо 1 на 368. Причем это расчет в предположении, что все репрессированные невиновны, хотя как минимум половина из них была все же виновна.
Конечно, если мы «выйдем из народа» и поднимемся в горние элитные высоты, то проценты будут повыше. Но ведь и прегрешения элиты были велики – я потом об этом скажу!
И еще об одной примете репрессий по Калининской области должен я сообщить читателю – об их «возрастном срезе».
Взятая наугад страница «Мартиролога» дает следующие года рождения репрессированных: 1881, 1884, 1875, 1876, 1873, 1877, 1880, 1879, даже 1867-й…
По моим подсчетам, из 652 человек с фамилиями, начинающимися на «А», «Б» и В (на остальные буквы алфавита меня, честно признаюсь, не хватило), лишь 102 человека оказалось моложе сорока лет, но не младше, как правило, тридцати пяти лет. И практически никого моложе 30 лет.
С другой стороны, в списке имеются, например, Б-еев Матвей Петрович, 1864 г.р., церковный староста, или Б-дин Сергей Федорович, 1858 г.р., крестьянин-единоличник с формулировкой обвинения «КРД» (контрреволюционная деятельность).
Первому в 1937 году было 73 года, второму – вообще 79 лет. Глубокие старики… Зачем было расстреливать их? Из садистских побуждений?
Конечно же – нет! Как говорят, умело брошенный окурок может стать причиной пожара. А этот окурок может умело бросить и старческая рука – если ею руководит злобствующий, не принимающий