в вещах, Артем отыскал и ее, но передавать Хану не спешил, помня печальную судьбу собственной. Совсем оставаться без плана линий не хотелось. Заметив его колебания, Хан поспешил успокоить:
– Я ничего с ней не сделаю, не бойся. И, поверь, я ничего не делаю зря. Тебе может показаться, что некоторые мои действия лишены смысла и даже безумны. Но смысл есть, просто он недоступен тебе, потому что твое восприятие и понимание мира ограничено. Ты еще только в самом начале пути. Ты слишком молод, чтобы правильно понимать некоторые вещи.
Не находя в себе сил возразить, Артем передал Хану найденную у Бурбона карту, квадратик картона размером с почтовую открытку, вроде той, пожелтевшей, старой, с красивыми блестящими шарами, инеем и надписью «С Новым, 2007 годом», которую ему как-то удалось выменять у Виталика на облезлую желтую звездочку с погон, найденную у отчима в кармане.
– Какая она тяжелая, – хрипло произнес Хан, и Артем обратил внимание на то, что ладонь Хана, с лежащим на ней кусочком картона, вдруг подалась книзу, как будто и впрямь он весил больше килограмма. Секунду назад, держа карту в руках, сам Артем не заметил ничего необычного. Бумажка как бумажка.
– Эта карта намного мудрее твоей, – сказал Хан. – Здесь кроются такие знания, что мне не верится, будто она принадлежала человеку, который шел с тобой. Дело даже не в этих пометках и знаках, которыми она испещрена, хотя и они могут рассказать о многом. Нет, она несет в себе нечто…
Его слова резко оборвались.
Артем вскинул взгляд и внимательно посмотрел на него. Лоб Хана прорезали глубокие морщины, и недавний угрюмый огонь снова разгорелся в его глазах. Лицо его так переменилось, что Артему сделалось боязно и опять захотелось убраться с этой станции как можно скорее и куда угодно, пусть даже обратно в гибельный туннель, из которого он с таким трудом вышел живым.
– Отдай ее мне, – не попросил, а скорее приказал Хан. – Я подарю тебе другую, ты не почувствуешь разницы. И добавлю еще любую вещь по твоему желанию, – продолжил он тут же.
– Берите, она ваша, – легко поддался Артем, с облегчением выплевывая слова согласия, забивавшие рот и оттягивавшие язык. Они ждали там с той самой секунды, когда Хан промолвил: «Отдай», и, когда Артем избавился от них наконец, ему вдруг подумалось, что они были не его, чужими, продиктованными.
Хан вдруг отодвинулся от костра, так что его лицо ушло во мрак. Артем догадался, что он пытается совладать с собой и не хочет, чтобы парень стал свидетелем этой внутренней борьбы.
– Видишь ли, дружок, – раздался из темноты его голос, какой-то слабый, нерешительный, не сохранивший ничего от той мощи и воли, что напугала Артема мгновение назад, – это не карта. Вернее, не просто карта. Это Путеводитель по метрополитену. Да-да, сомнений нет, это он. Умеющий человек сможет пройти с ним все метро за два дня, потому что эта карта… одушевлена, что ли… Она сама рассказывает, куда и как идти, предупреждает об опасности… То есть ведет тебя по твоему пути. Поэтому она и зовется