По телефону, если дадите номер.
В тот раз я ничего ему не дала, типа девушка гордая. Но запомнила. И он на меня запал, приходил каждую мою смену. Хорошее было время.
А те чучела в наколках ему все-таки наваляли как-то вечерком. Но Вовка не расстроился. Он не из таких.
В Бездорожной люди живут мечтательно. У семидесятилетней Матрешки всю жизнь была мечта насрать мужу на лысину. Выходила за кудрявого. А он возьми да облысей на третьем году совместной жизни, после ядерного испытания в соседнем районе. Молодая жена приняла этот факт за личное оскорбление. Прозвала мужа Лениным. За ней все подхватили.
Но до поры, кроме тихой матрешкиной ненависти, Ленину ничто не угрожало, пока в девяносто втором с Дальнего Востока не дембельнулся Кончаловский. Был он внук, не то правнук деда Героя, который нарисовал самоедскую камасутру. А свою кликуху вот как заработал.
Служил парень в Находке военно-морским киномехаником. Тогда еще крутили кино на пленке, которая почти каждый сеанс рвалась, будучи изжевана множеством кривозубых советских проекторов. В будке имелся особый станок, чтобы на скорую руку латать киноленты. Потому что матросы являлись в кино подрочить на фильмах «дети до шестнадцати не допускаются» и орали матом, если на экране бабу вспучивало пузырем, и вместо булок Маленькой Веры загорался белый свет. Могли подняться в будку и настучать по ушам, хотя кто виноват, что такая техника?
Короче говоря, устал наш земляк каждую субботу получать в бубен и вот что придумал. Собрал обрезки голых баб из разных кинофильмов, склеил их между собой на станке. Картина получилась короткая, но сильная. Зрители кончали на третьей минуте. Балдежные молодежные ихние сперматозоиды пулей пробивали крышу и улетали в открытый космос оплодотворять вражеские спутники-шпионы. Вот за эти киносеансы, проходившие с аншлагом, но в тайне от начальства, и прозвали нашего односельчанина Кончаловским.
Интересный он был, непростой. Скучал в деревне, как Евгений Онегин. Кипит, говорил, мой разум воспаленный. От скуки ходил за реку пускать под откос передвижные кровати-саморезы. Построил самолет из журнала «Техника – молодежи». На два лица. Сперва все бздели с ним летать. Ждали, когда он расшибется в коровью лепешку. Да хрен-то! Кончаловский гордо реял над деревней, а убиваться даже не думал. Тут все поняли, что машина у него крепкая, хоть и из чего попало сделанная. Матрешка первой рискнула отправиться в небо.
Сепаратно договорилась она с Кончаловским, что полетят на рассвете. Залезла в самолет и велела катать себя по ленинским местам, то есть над участком, где ейный муж, не покладая рук, выращивал плодово-ягодное сырье для перегонного куба. Но ничего не сказала, зараза, пилоту о том, что взяла с собой ножик. Уже в воздухе выпилила на пассажирском месте дырку под размер жопы. И приступила к бомбометанию, как только увидела, что внизу заблестела проклятая ненавистная лысина.
Что сказать? Точности ей не хватило, но кучность была хорошая. Ленин дико охуел, когда с неба посыпались говны. И он их будто притягивал магнитом, сколько ни прятался в зарослях сахарной