и я страдаю…
САРА
…но чаще страдают окружающие!
СЕГЕЛЬ
На этой самокритичной ноте предлагаю закончить занятие.
ГОЛОС САРЫ
В парке Ленина нота была совместная оптимистическая и грустная, а теперь – самокритичная!
Сара собирает шашки, встаёт и берёт сумочку.
САРА
И последняя (по крайней мере, на сегодня) «непонятка». Вчера я думала, что твоя мать отсутствует, так как на работе. Но сегодня в субботу никто не работает.
СЕГЕЛЬ
Причина отсутствия уважительная – полтора года назад моя мама скончалась от инсульта.
САРА
А моя – год назад от инфаркта. Прими…
СЕГЕЛЬ
Будем считать, что соболезнованиями мы уже обменялись.
САРА
А вот о грустном не будем…
ГОЛОС СЕГЕЛЯ
Я говорил Заре похоже: «не будем о грустном».
САРА
…Хоть Франсуаза Саган (или кто там за неё?) советует обратное: «Здравствуй, грусть!».
СЕГЕЛЬ
Ты намекаешь на её автоним?
САРА
То, что у Франсуазы настоящая фамилия КуарЕ – не главное. Главное -…
СЕГЕЛЬ
…чтобы костюмчик сидел!
САРА
Чувствую, что это откуда-то, но откуда – не чувствую.
СЕГЕЛЬ
Песня из прошлогоднего телефильма «Чародеи». При взаимной изоляции «Совка» и Израиля – вполне простительная некомпетентность.
САРА
А в Одессе полиция выражалась похоже:
«Главное – чтобы Япончик сидел»!
СЕГЕЛЬ
Зато пришедшие ей на смену большевики добились, чтобы он лежал! … Что у нас там по плану? Что-то главное, но не связанное с Япончиком.
САРА
С лежащим Япончиком и с сидящим на нём костюмчиком… Главное, что повесть «Здравствуй, грусть!» написала не Франсуаза Куаре-Саган, а кто-то понимающий жизнь лучше, чем 18-летняя балбеска. Возможно, Франсуаза была родственницей (а в идеале – незаконной дочерью!) издателя.
СЕГЕЛЬ
И ты делИлась этой мыслью с окружающими?
САРА
«Первый блин» вопреки пословице вышел пышным, румяным и вкусным. Мама идею одобрила и даже посоветовала написать на эту тему рассказ. Зато остальные «блины» … сам понимаешь!
СЕГЕЛЬ
И после этих «скомканных блинов» ты так и не написала рекомендованный рассказ.
САРА
Отложила до лучших времён.
СЕГЕЛЬ
Лучшие времена настали. Правда, … без твоего участия. Мне пришла в голову аналогичная мысль о «франсуажьем» плагиате. И я таки написал об этом. Правда, в моём рассказе Франсуаза не родственница издателя, а посторонняя шалопайка. Настоящий автор пОвести не смог пристроить её (повесть, а не шалопайку) в печать и с горя выкинул в мусор. А шустрая Франсуаза нашла и попыталась выдать чужую «шедевру» за свою. Но издатель уже читал повесть настоящего автора и разоблачил