.

енаше, именующий себя Ициком, был выходцем из Марокко. БОльшую часть своих 45 лет он занимался любимым делом – торговал. Ничто не предвещало, что его имя будет (правда, фигурально) золотыми буквами вписано в историю израильской науки и техники.

      Всё началось в один из сентябрьских дней 1990 года. Ицик торговал овощами на тель-авивском рынке «шук Кармель» (первое слово в переводе с иврита означает «рынок», а второе дано в честь улицы, сей рынок приютившей). Вдруг он увидел её – крупногабаритную еврейку лет 30-ти с потасканной физиономией и с сигаретой в зубах. Сердце продавца сладко заныло – маленький щуплый Ицик был падок на крупных женщин.

      «Властительница дум» «подвалила» к прилавку и процедила, не вынимая изо рта сигарету:

      – Ну-ка, отсыпь хамеш кило своей тапуах-адамы.

      Для наглядности она ткнула пальцем картофель и поднесла растопыренную пятерню к носу отшатнувшегося Ицика. Придя в себя, тот бросился выполнять указание.

      Покупательница ожидаемо достала деньги, а затем неожиданно – безмен и взвесила на нём покупку. Получилось четыре с половиной килограмма.

      «Красотка» плотоядно улыбнулась, … выплюнула сигарету в оставшийся картофель и открыла рот.

      Обалдевший Ицик подумал, что примерно так же звучала иерихонская труба… Когда распоясавшаяся клиентка поутихла, Ицик жалобно заскулил:

      – Просты, крысавица, ошибся кцат. Бэры ещё, уберы денег.

      – Так ты нАшенский! – обрадовалась покупательница и стала наполнять сумку до краёв (влезло ещё два килограмма). – А я-то думала, что марокканская обезьяна!

      Ицик не обиделся на последнее слово, так как не знал его значения.

      – Да, – подтвердил он, – я из Марокко. Но давно-давно. – Дэвушка! А что ты дэлаешь сэводня вэчером?

      «Девушка» загоготала:

      – Всё! Шо попросишь, то и сделаю!

      В тот же вечер она сдержала слово. Звали «прелестницу» Розой. Неделю назад первая волна большой алии выплеснула бывшую одесситку на израильский берег.

      Ицик был вознесён на вершину блаженства, что и не удивительно. Ведь в Одессе Роза профессионально занималась тем, что доставляла (по сходной цене) радость мужчинам.

      Распалённый Ицик, не вылезая из постели, предложил своей «пассии» стать «гверет Менаше». Та скривилась и скептически осмотрела скромную холостяцкую квартиру. Тогда «сердцеед» Ицик достал распечатку из банка и показал сумму своего счёта.

      Глаза проститутки полезли на лоб. Усилием воли она вернула их в исходное положение и, вздохнув, проговорила:

      – Не густо, не Ротшильд… Зато в койке прыгаешь, как Бельмондо. Только поэтому и согласна я!

      Так началась вторая молодость Ицика. Любимая супруга не утруждала себя работой ни на стороне, ни дОма. Деньги мужа тратила на тряпки и развлечения. Зато ночью (и в любое другое время суток) она с лихвой компенсировала все доставляемые неприятности. К сожалению, Роза не могла иметь детей – сказались последствия бурной молодости. Первый год общению супругов мешал языковой барьер, но затем он был преодолён. Роза, правда, не преуспела в иврите, зато Ицик свободно заговорил по-русски (хоть и в одесском варианте).

      Глава 2

      Однажды при покупке чего-то супермодного аппетиты жены превысили финансовые возможности мужа. Роза сперва поскандалила, затем впала в непривычное для неё состояние задумчивости.

      …Через несколько дней она явилась домой в возбуждённом состоянии и с порога заявила:

      – Ша, Изя! Кончай свой базар!

      – Розочка, козочка, какой базар?! – испугался Ицик. – Я был нем, как кефаль из костиной шаланды!

      – Я буквАльно про «базар! Сворачивай свою торговлю. Учёным будешь!

      – О, мама рОдная! Совсем с катушек съехала! Какой учёный?! Думаешь, раз «Ицхак», значит, «Ньютон»?

      – Цыц, малявка! Слушай сюда! Тут недавно из «Совка» один шибзик прибыл. Доктор наук, профессор, член-кор…

      – Шо за «кор»?! – опешил Ицик.

      – Не один ли чёрт?! В общем, основал он научную фирму. Шо-то там открывают и изобретают… Ну, ему тут быстро крылышки-то пообломали. С чужаком никто связываться не хочет. Мечтает, несчастный, всё бросить к чёртовой матери и в Штаты податься. Думаю, он тебе свою фирму почти задарма уступит.

      – Но я же в науках … «ни ухо, ни рыло»!