рыбу. Через несколько минут попалась еще одна, поменьше. Когда стемнело, рыбалку пришлось прекратить, но у меня было три рыбины, которые я мог отнести назад в лагерь, и еще две для Ночного Волка.
Ловить рыбу и чесать за ухом. Для этого людям даны руки, сердечно сказал он мне, заканчивая со второй рыбиной.
Кроме того, он проглотил потроха от тех, что я приберег для своих спутников.
Осторожно с костями, предупредил я его.
Моя мать растила меня, когда шел лосось, заявил он. Рыбьи кости меня не пугают.
Я оставил его разбираться с рыбой и вернулся в лагерь. Менестрели разожгли небольшой костер. При звуке моих шагов все трое вскочили на ноги и схватили свои дорожные посохи.
– Это я! – сказал я с запозданием.
– Хвала Эде, – вздохнул Джош, тяжело опускаясь на землю, но Хани только сверкнула на меня глазами.
– Тебя долго не было, – сказала Пайпер извиняющимся тоном.
Я поднял рыбу, нанизанную на ветку ивы.
– Я принес ужин, – сказал я и добавил для Джоша: – Рыбу.
– Звучит замечательно, – улыбнулся он.
Хани достала хлеб и маленький мешочек с солью, а я нашел большой плоский камень и бросил его в угли костра. Потом завернул рыбу в листья и выложил ее на камень. Запах запекавшейся рыбы дразнил меня, хотя я и боялся, что он привлечет к нашему костру «перекованных».
Я все еще на страже, напомнил мне Ночной Волк, и я поблагодарил его.
Пока я следил за рыбой, Пайпер рядом со мной бормотала себе под нос «Жертву Кроссфайер».
– Хист хромой и Клив слепой, – рассеянно поправил я ее, пытаясь перевернуть рыбу так, чтобы не разломить.
– Я спела правильно! – раздраженно возразила она мне.
– Боюсь, что нет, моя дорогая, Коб прав, – вмешался Джош. – У Хиста была искалечена нога, а Клив родился слепым. Можешь перечислить остальных пятерых, Коб? – Его голос звучал точь-в-точь как голос Федврена на уроке.
Я обжег палец и сунул его в рот, прежде чем отвечать.
– В ожогах вся Кроссфайер вела соратников своих. Ты разреши, любезный друг, мне перечислить их. Был Хист хромой, и Клив слепой, и Келвин полоумный. Был Кевин с заячьей губой, и Север был глухим. А Портер изувечен был…
– Ого! – воскликнул приятно удивленный Джош, а потом спросил: – Ты в детстве учился ремеслу менестреля, верно, Коб? Ты запомнил не только слова, но и стиль. Хотя делаешь слишком длинные паузы.
– Я? Нет, не учился. Но у меня всегда была хорошая память. – Было трудно не улыбнуться от этой похвалы, хотя Хани фыркнула и покачала головой, услышав слова отца.
– Как по-твоему, ты можешь повторить всю балладу? – с вызовом спросил Джош.
– Может быть, – рискнул я.
Я знал, что могу. Баррич и Чейд много тренировали мою память, а за сегодняшний день я услышал эту балладу столько раз, что не мог отделаться от нее.
– Тогда попробуй. Но только не проговаривай. Спой.
– У