Последняя битва. Тим Строгов

Галвин. Не обращай внимания.

      Гном вдруг почувствовал себя последним болваном и забеспокоился, что обидел девушку.

      – Когда ты совсем не думаешь о будущем, от таких вопросов бросает в дрожь. Даже если их задает первая красавица армии. Такая, как ты, – мечта любого из мужчин. Сильная, смелая. Настоящая.

      – Первая красотка армии… Какой-то сомнительный комплимент. Ладно, расслабься, мой герой. Просто от событий последних дней все перепуталось в голове. Что будет дальше? И потом – у меня странное чувство, Галвин. Мы бросили своих на произвол судьбы. Да, я знаю, что так было договорено и что у Шенка вырван из рук карающий меч завоевателя. Но все равно мне гадко и тоскливо на душе. Это не предательство и предательство одновременно. Иногда я думаю, что лучше было бы погибнуть там, на наших родных берегах. И вместе с тем я, стыдно признать, чувствую облегчение… Это как… Помнишь Хартумское сражение?

      – Конечно.

      – Нас едва не смяли тролли. Ими тогда командовал Керруш. А привидения навалились на фланг моего полка. Мы отбивались, как могли, а потом один из латников Керруша своим мечом едва не сделал из меня две половинки, – Эйра распахнула одеяло.

      Галвин сглотнул. Ему тягостно было видеть, как на молочно-белой коже Эйры, под бесстыдно налитой грудью, обнажился серый жгут зарубцевавшейся раны. Что-то ужасно неестественное было в этом. Изящная женская красота, гибкость и сила, а по соседству – след страшного удара. Словно сама смерть схватила ее своей костлявой лапой, а потом, не справившись в борьбе с этим полным жизни и способным порождать жизнь телом, она отпрянула, но оставила на нем свой отпечаток. Эйра с лукавой улыбкой следила за выражением его лица и не торопилась прикрываться.