эту тишину, барабаня черенками по стеблям. Уолтер смотрел на них, склонив голову. Затем он вынул изо рта трубку.
– Сегодня вечером они что-то разговорчивы, – сказал он.
Я воспринял это, естественно, как метафору.
– Возможно, погода виновата, – предположил я. – Мне кажется, они делают это больше, когда сухо.
Он искоса взглянул на меня, улыбаясь:
– Вы тоже более разговорчивы, когда сухо?
– С какой стати? – начал я и остановился. – Не думаете же вы, что они действительно разговаривают, – сказал я, пораженный выражением его лица.
– Почему бы и нет?
– Но это же абсурд. Говорящие растения!
– Больший абсурд, нежели ходячие растения? – спросил он.
Я уставился на них, затем снова на него.
– Мне в голову не приходило… – начал я с сомнением.
– Подумайте об этом немного и понаблюдайте за ними. Мне интересно, к какому выводу вы придете.
Как это ни странно, но за все время, что я имел дело с триффидами, такая возможность никогда не приходила мне в голову. Я думаю, меня гипнотизировала теория любовного призыва. Но когда он подал эту идею, я принял ее сразу и целиком. Я не мог больше отделаться от ощущения, что они, возможно, действительно отстукивают друг другу какие-то тайные послания.
До того вечера я воображал, что наблюдаю триффидов достаточно внимательно, но, когда о них заговорил Уолтер, я почувствовал, что не видел практически ничего. А Уолтер, если он был в настроении, мог говорить о них часами, выдвигая теории, которые звучали иногда дико, но никогда не казались невозможными. К тому времени публика уже не смотрела на триффидов как на каприз природы. Они были забавными уродцами, только и всего; особого интереса они не представляли. Компания же ими интересовалась. Она считала, что их существование является благом для всего человечества и особенно для нее самой. Уолтер не разделял ни мнения публики, ни мнения компании. Слушая его, я начинал временами мучиться скверными предчувствиями.
Теперь он был совершенно убежден, что они «разговаривают».
– А отсюда следует, – утверждал он, – что где-то в них прячется интеллект. Он не может находиться в мозгу, потому что, как показывают вскрытия, никакого мозга у них нет. Но это не значит, что у них нет какой-то системы или органа, которые выполняли бы функции мозга. А что-то вроде интеллекта у них, несомненно, имеется. Вы заметили, что, когда они нападают, они всегда целят в незащищенную часть тела? Почти всегда в голову, иногда в руки. Или вот еще: если взять статистику жертв, то обращает на себя внимание процент поражения глаз и ослепление. Это весьма примечательно и важно.
– Чем же? – спросил я.
– Тем, что им известно, как вернее всего вывести человека из строя. Другими словами, они знают, что делают. Давайте посмотрим на это вот с какой точки зрения. Положим, что они действительно обладают интеллектом. Тогда у нас перед ними только одно важное преимущество – зрение. Мы видим, они