доктор качнул головой и вернул очки на нос. – Только вот память уже не та, стар я стал, многое забываю. А это я слышал уже давно, и трудно вспомнить. Но я обязательно скажу, если что вспомню.
Одди кивнул и сказал от всех.
– Хорошо, только постарайтесь вспомнить, обязательно постарайтесь. Вдруг это очень важно.
Тут зазвонил колокольчик над дверью больницы, и доктор Свен всполошился.
– Кто-то пришёл, кому-то потребовалась моя помощь. Придётся вести приём в комнате, чтобы не потревожить Лена. Вы же прекрасно знаете, что гном болтливей белки. А у Мерайи везде есть глаза и уши в виде летучих мышей.
Суетясь, доктор, подхватив свою сумку с лекарством и инструментами, поспешил открыть дверь гному, которому так срочно потребовалась помощь.
Глава третья.
Целый день гномики провели в обществе Лена, чтобы ему было не так скучно. Эмми показывала принцу свои рисунки, а Одди делился знаниями, Лен оказался хорошим собеседником, и время прошло практически не заметно.
Ближе к ночи, когда солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая всё своим розовым цветом, в комнату вошел доктор Свен, он был чем-то очень встревожен, о чём говорили сдвинутые на лоб очки и взволновано трясущиеся руки.
– Что случилось доктор Свен? – испугался Одди, подставляя табуретку пожилому доктору, чтобы он присел.
Тяжело опустившись на табурет, доктор Свен одним махом выпил воду, которую ему подала Эмми, переведя дыхание, он произнес слабым, срывающимся голосом.
– Я вспомнил. Я всё вспомнил! Если мне не изменяет моя память, то дела у твоих родителей, мой дорогой Лен, действительно очень плохи.
Лен попытался привстать с кушетки, но со стоном рухнул обратно.
– Что? Что Вы говорите, доктор Свен? – чуть ли не плача от отчаяния, проговорил Лен. – Что Вы вспомнили?
Одди сжал руку Эмми и тоже с отчаяньем посмотрел на доктора Свена, а тот прошептал.
– Если Меч Забвения попадёт в злые руки, то снять проклятие будет не так просто. Но если заклятие не снять в течение десяти дней, то все зачарованные с помощью меча могут навсегда остаться во власти владельца Меча Забвения! В данном случае хозяйкой является Мерайя.
Лен широко распахнутыми глазами смотрел на доктора, в его душе медленно оседал осадок страха. Переведя взгляд на Одди, Лен прошептал.
– У меня осталось всего восемь дней. Восемь дней на то, чтобы спасти своих родителей и всех эльфов Латании. Если я не успею, то всё – это конец.
Одди спросил, чувствуя, как страх пробирается и в его душу.
– И что же ты теперь будешь делать? Ведь тебе нельзя двигаться.
– Ничего, я как-нибудь пересилю боль, а Олсен довезёт меня до волшебника Тонхирода, а он что-нибудь придумает.
– А ты можешь мысленно связаться со своим учителем? – волнуясь, проговорил Одди. – Я слышал, что такое вполне возможно.
– Нет, я не могу, – Лен отрицательно качнул головой. – Хотя бы потому, что я слишком мал, моих сил едва хватит для того, чтобы позвать сюда Олсена. Он знает,