ее куда сильнее. Все-таки Борис, как ты к нему ни относись, был знатоком своего дела. И меха у него в зверином питомнике были куда как шикарные. То есть и средненькие тоже случались, но Лильке своей барахла он не дарил, не такая у Бориса была натура.
Что касается меха горностая, то это была отдельная история, давнишняя мечта самой Инги. Охота на этого зверька запрещена, и даже просто разводить его ради меха в некоторых странах тоже запрещено. Но это где-то там, а у нас какой бы строгий закон ни был принят, его строгость с лихвой компенсируется его малым исполнением. Так что при должном желании можно раздобыть себе и своей любимой связку шкурок этого редкого зверька, чей мех и раньше-то дозволялось носить лишь монаршим особам, а теперь так и вовсе ценился даже дороже золота.
Уж как Лилька клянчила себе тогда у Бориса полноценную шубку из горностая, а не получилось. Только муфточка ей досталась, да и то из обрезков. А та пелеринка, на которую нацелилась Инга, она вроде как и имелась, но служила выставочным образцом. И Лилька ее хоть иногда и брала, чтобы пофорсить, но неизменно возвращала пелеринку не к себе в шкаф на плечики, а вешала ее обратно на манекен под стекло.
В приятных мыслях о нежном и изысканном мехе горностая Инга доехала до дома жены Бориса. Поднялась на нужный этаж, позвонила в нужную квартиру и остолбенела, когда дверь перед ней распахнули какие-то детишки. Было их много. То ли четверо, то ли пятеро, да еще позади основной толпы то появлялась, то вновь исчезала чья-то лохматая головенка с весело блестящими глазами и развевающимися в прыжке распущенными лохмами.
– А мне бы Ирину Разумахину.
Про себя Инга подумала: «Неужели жена Бориса нарожала за это время такое бешеное количество детей? Сколько Борис не общался с женой? Года три? Ирина рожала по двое-трое детей за год? А от кого?»
Но все разрешилось, когда старшая девочка с недоумением приподняла брови и спросила:
– Разумахина? Ирина? А кто это такая?
– Вы не знаете? Вы живете в ее квартире.
– Наверное, это прежняя хозяйка! – воскликнул мальчик помладше. – Но она уехала!
– Куда?
– Мы не знаем.
– Кажется, к мужу подалась.
– И вовсе не к мужу! Не знаешь, так и не говори. Мужа у нее и не было вовсе!
– Как же не было, если она все время говорила, что она его очень удачно выписала, он и не узнал ничего!
– Так потому и выписала, что его не было.
– Как же можно удачно выписать того, кого и не было!
Пока дети спорили между собой, Инга с недоумением их разглядывала. Все они были очень разными. Светлые головенки, темные, русые, один мальчик был даже рыженький со смешными веснушками на курносом носу. А младшая девочка была кареглазая, она носилась по квартире, а за ее спиной развевались длинные темно-русые волосы. Она не была похожа ни на кого из остальных детей. И остальные друг на друга тоже похожи не были. Никакого семейного сходства, ну ни малейшего.
Кто же они такие? Школьная группа? Кружок? Класс? Но здесь были дети в возрасте от четырех