в Шанхае, а оттуда, как сам захочет – хоть обратно, хоть в Австралию, а может и куда в Бразилию, или Аргентину. В общем, на глобусе много мест. С его связями он везде устроится. И нас такой расклад тоже устроит…».
Наутро Соболевский снова наведался в штаб, составил подробный отчет о встрече с Сошниковым, передал его в оперативную часть, справился, нет ли для него «почты». Дежурный, обрадованный тем, что не нужно разыскивать «московского полковника», вручил телеграмму, которая поступила час назад и только что была расшифрована. Соболевскому предписывалось ближайшим самолетом вылетать в Читу вместе с капитаном Никитиным. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что там Пу И, а он, вероятно, захотел, чтобы рядом находились офицеры, обещавшие ему безопасность. Тем более, что вместе с императором отправили, правда, другим самолетом и японских генералов.
Сделав в штабе необходимые отметки в командировочном предписании, Соболевский заехал в гостиницу, быстро собрал вещи и, сбежав по ступенькам вниз, уселся в поджидавший его «виллис».
– Куда теперь, товарищ полковник? – спросил Соболевского водитель, веснушчатый рядовой Леша.
– На аэродром, Алексей! И с ветерком давай! – бодро скомандовал Соболевский.
– Есть, с ветерком! С ветерком, это – хорошо, – вдавил педаль газа рядовой Леша. – С ветерком, это нам полезно!
– Э, товарищ рядовой, – всмотревшись пристально в лицо Алексея, – укоризненно заметил Соболевский. – Что праздновал, докладывай!
– Что, так видно? – огорчился водитель. – Да это все вчерашняя «змеёвка»! Мало что они её из рису гонят, так еще и гада туда живого засовывают.
– Ну, на счет живого гада, это ты не прав, – рассмеялся полковник. – Только меру знать надо! А вообще такая настойка очень даже полезная вещь. Потенцию повышает.
– Чего потенцию? – не понял Леша.
– Всего, рядовой, потенцию. И активность половую твою.
– Потенцию? Так она у меня и без змей за два года такая, драконовская! – грустно возразил Леша.
– Ничего, скоро демобилизуешься и домой вернешься во всеоружии, так сказать, – обнадежил его Соболевский.
Вместе с ними должны были лететь в Читу несколько человек, которые принимали участие в операции. Один из них был с чемоданом и к тому же в штатском.
– Все, закончилась моя командировка, теперь дома буду, – не без удовольствия и гордости сообщил он Соболевскому. – Завершив долгий путь, так хорошо оказаться дома.
– Владеете китайским? – поинтересовался Рудольф.
– Японским, а китайским – так себе.
«С японским долго тебе дома сидеть не придется, работы будет много», – прикинул Соболевский, но вслух ничего не сказал.
Через несколько дней, прожитых в Молоковке, впервые за последние годы Пу И не опасался за свою жизнь. Он понял, что сделал правильный выбор, когда показал взглядом советскому офицеру на аэродроме в Мукдене, что не хочет, чтобы его передали японцам.
Военный