затолкали.
Тем временем Торопыгин вышел на середину зала, откашлялся, исподлобья оглядел присутствующих и заговорил своим привычным начальственным голосом:
– Мы сегодня прощаемся не только со своим сослуживцем и… родственником, – он бросил взгляд на молодую вдову с Иконниковым и охранниками, державшихся сплоченной группой, – мы прощаемся не только с давним другом и надежным соратником, мы прощаемся с настоящим инженером… с инженером, не побоюсь этого громкого слова, с большой буквы!
В зале повисло недоумение – Надежда была уверена, что все присутствующие, кроме них троих конечно, понятия не имеют, что такое инженер. Хоть с большой буквы, хоть с маленькой. Торопыгин, однако, ничего не заметил и продолжал свою накатанную речь, откровенно наслаждаясь собственным голосом.
– Ну, заведет теперь… – вполголоса проговорил Валя, – любит он поговорить…
– Терпи! – шикнула на него Надежда. – Похороны – это тебе не вечеринка с выпивкой! Здесь главное – соблюсти приличия. Тем более что Костя и правда был хорошим инженером…
– Да терплю я, терплю! – поморщился Валентин. – А что мне, интересно, остается?
Торопыгин тем временем продолжал:
– Помню, как на государственной приемке изделия «Шифоньер» никто не мог включить стартовый комплекс и приемка едва не сорвалась. Но покойный – я имею в виду Константина Михайловича – вспомнил аварийный протокол и сумел включить стартовый комплекс, тем самым защитив честь родного предприятия…
Надежда тяжело вздохнула: кажется, Торопыгин и правда завелся всерьез и надолго. Будет теперь вспоминать случаи из своего боевого прошлого. Впрочем, никто его не слушал. Дамы перешептывались и стреляли глазами по сторонам, мужчины разговаривали вполголоса, кто-то хихикал. Торопыгин грозно откашлялся и заговорил громче, стараясь заглушить все посторонние звуки.
И тут у кого-то совсем рядом зазвонил мобильный телефон.
«Как нехорошо, – подумала Надежда, – приличные люди в театре или на концерте телефон отключают или хотя бы ставят его на вибровызов. Не говоря уж о похоронах. В конце концов, это просто неуважение к покойному и к присутствующим».
Телефон продолжал звонить. К счастью, звонок был негромкий, такой мелодичный перелив, так что слышали его только те, кто стоял близко.
«Да что же это такое, – занервничала Надежда, – ну хоть бы сейчас-то он его выключил…»
Она украдкой огляделась, чтобы определить хозяина злополучного телефона. Однако никто поблизости не рылся в карманах, не пытался найти и выключить свой телефон, хотя многие, конечно, слышали звонок и, как и Надежда, оглядывались по сторонам.
И тут Надежда сумела определить, откуда доносится этот неуместный и несвоевременный звонок.
Звонок доносился из гроба.
А если точнее – из кармана покойного. Слух у Надежды Николаевны был отличный.
– О господи! – выдохнула Надежда, когда до нее дошел этот удивительный факт. Ну это же с ума можно сойти – обрядили покойника в парадный костюм, а