уже, а? – рассердился Андрей. – Что за привычка говорить, когда мозг отдыхает?
Мне стало мучительно любопытно, что за Русская Коммуна такая. Андрей и раньше проговаривался, что среди проводников, исследователей, контрабандистов, наёмников и прочего немногочисленного, но ушлого сообщества посвящённых, называвших себя почему-то «людьми без города», русский был языком межмирового общения, причём из-за какой-то мощной русскоязычной группы, которая устанавливает правила. Нет ли тут связи? Но я решил пока не лезть с вопросами. Подожду момента.
Открытые помещения Чёрной Цитадели мы обошли за полдня – она была огромна, но совершенно пуста и просматривалась насквозь. Как и в моей башне, разделением внутренних площадей на отсеки местные не заморачивались – огромные залы размером с футбольное поле, деревянные полы из распущенных вдоль вековых стволов, потемневшие там, где их заливало дождями из незастекленных окон, но без малейших следов гнили. Эти ребята, похоже, собирались жить вечно, но что-то пошло не так.
Галерея залов уходила прямо вглубь скалы и вместо кладки местами шёл монолит, отличавшийся только большей однородностью, но не цветом и фактурой. Такое ощущение, что, вырубая в скале коридор, камень отправляли на стены. Безотходное производство. Украшательством аборигены не страдали – стены были гладкие, тёмные, пустые. Окон в скальной части не было, стало темно, но Андрей поискал что-то на стене, совершил какие-то манипуляции, чем-то лязгнул, налёг на угол – и там открылась небольшая ниша. В ней, сквозь сделанные прямо в скале прорези торчали массивные металлические рычаги. Пять рычагов, опущенных вниз. Андрей попытался поднять один, не преуспел и кивнул Петру:
– Захрусло, давай ты.
Пётр, ничуть не удивившись, подошёл, взялся обеими руками, чуть присел и, с хэканьем, как штангист, выдавил вверх первый рычаг. В стене что-то скрипнуло, сдвинулось и врезанные в монолитную стену тёмные квадратные камни, выделявшиеся до сих пор только своей правильной формой, вдруг засветились неярким светом. Второй рычаг, третий… В уходящих в тёмную глубину залах разгорались ряды огней. Пятый поднялся на треть и встал.
– Заслонку световода наверху придавило, может камень какой скатился… – пожаловался, отдуваясь, Пётр. – Отсюда не открою.
– Чёрт с ним, и так сойдёт, – нетерпеливо сказал Андрей. – Пошли уже, он должен быть здесь!
Приотстав от Андрея, я придержал за рукав Петра и спросил тихо:
– Кто он-то?
– Да, долгая история, – отмахнулся тот. – Ищет Андрюха наш одного перца. Давно уже. А тот как назло где-то в этом срезе отшельничал, а где именно – поди найди.
– Так это ж целая планета, как его найдёшь?
– Ну, был бы он обычным бродягой – давно б нашли, есть способы… – туманно ответил Пётр. – Но это такой матёрый перец, что боже мой.
– Так может, он свалил давно? – спросил я.
– Не, тут он, теперь уж точно. Мы его машину