настроив для ночей
И нормативностей придумав для народов, всё об Америке печёмся – про детей
На Южный Крест с похмелья озираюсь, какие толпы ихним Лондоном идут
А я в каюте тут развратом упиваюсь, освободившись от – застенчивости пут
И где жена моя – совсем не знаю, забыл её – с подстилками, вконец
Даже звонков себе не замечаю, гарем из девочек совсем не леденец
Прозрачные границы побуждают, раздвинуть ножки у застенчивых друзей
И молодые люди только и летают, за исполнением приятнейших идей
Теряешься в догадках – что важнее, марксизм иль догма, разом – насовсем
Присматриваясь к грудям – чьи длиннее, накалывая быстренько тотем
Спасибо Горбачёву – он углубил, и красота на свет – уже дошла
Но старый коньячок ещё мы губим, а помечтаешь – тоже красота
Я ихний Рейн совсем не замечаю, мне интересны Волга и Кура
Я новый тип простого человека, хоть Амстердамом мыслит голова
Не любят люди наши умирать, хотя и ждёт другая их одежда
Пугает смерть, она велит страдать, не оставляет только лишь надежда
Урчу в дремоте дня и бытия, я ни за что сейчас не отвечаю
И виснут в воздухе слова все эти дни, и вновь по кругу снова выезжаю
За смыслом в Гималаи отправляюсь, конфликтов – не бывает здесь
В небесных водах быстро обмываюсь, не подхватить, вот только – бы болезнь
Я всё уже давно переработал, наутро встану может быть другим
И понесусь большим, крутым галопом, по нашим главным улицам большим
Индус в кино ругает поцелуи, но помочиться в куче не дурак
С утра на рикше лихо управляет, и Ганг свой видит, как какой чудак
Мне вкус достался тонкий по наследству, помадой только спрятан он от всех
И прёт на всех других моё кокетство, дремучесть прёт, оно не знает лет
Я лицемерно, громко заявляю, Калькутта – город, только для коров
Кормящей матери – по прежнему, не знаю, едва не сбил я двух больших слонов
Какие ляли ходят на свободе – не надувные, как они у Вас
Сверхсчастье – принесут они, по сути, обставят всех других – да и зараз
Мешаю всё и занимаюсь чём – то, как хорошо – кому – то я кричу
Я подцепил большую негритоску, и подцепил какую – то чуму
Жизнь наворочена и всё вокруг смешалось, ошибок море совершаем мы
Ты растолстела – так не так питалась, энергетически страдая от судьбы
Засор идёт – страдает Миссисипи, там духовитость всюду разлилась
Марк Твен молчит, но нюхает элита, защитных средств, зато гора нашлась
Совокупления и роды идеальны, в стране Америка как – будто – бы всегда
И всем им счастье принесёт глобально, все заживут, как в чреве у Христа
Глупы все люди и руками машут, им на хрен Космос – только лишь любовь
И все бросаются во всякие развраты, адреналином погоняя свою кровь
«Вновь заснеженным полем с автоматом шагаю…»
Вновь