глаза, разбуженный водою,
Старик сидит, смотря тяжёлым взглядом,
Вложив стекло в ладонь мне, сжал её в кулак,
«Убей себя, уже ты с Богом рядом».
Зажав стекло, собрав остатки Воли,
Бездумно, напрягаясь из последних сил,
Разрезал руку от локтя к ладони,
И жизнь потоком хлынула из тела,
Охранник, появившись, матом завопил,
Я ухожу… Я выбрался из плена…
Странник
Тащит волоком себя
Сквозь препоны неурядиц,
Смерти вопреки любя
Жизни проходящий глянец,
Видно то его стезя,
Жаждать, что ему нельзя…
Быстро молодость прошла
В беге за Удачей зыбкой,
Опустела вдруг мошна
И Судьба, с кривой улыбкой,
Кинула в людское дно,
Где лицо у всех одно…
Память душу крутит зло
Разум горечью съедая,
Оживляя, что ушло,
Что смела волна лихая
Глупости тех юных лет,
Всех былых обид и бед…
Он бредёт понурив взгляд
На обочине событий,
Доле он своей не рад,
Роком мир его разбитый
Не вернуть уже назад,
Он при жизни канул в ад…
Пряча от людей глаза
С ветром он ведёт беседы,
По реальности скользя,
Где деяния воспеты
Избранного круга лиц,
А не падших в самый низ…
Пусть живёт как зверь порой,
Странник, бомж, изгой, эпитет
Применим к нему любой,
Кто угодно, но не нытик,
Не ворчит, смирился он,
Всё с собой и весь мир дом…
Котёнок
Пушистый, ласковый комок,
Свернулся на моей ладони,
До дрожи под дождём промок
Котёнок – маленький, бездомный,
Жестоким миром он гоним,
Бродячий пёс идёт за ним.
Еду себе привык он красть,
Ведь не стоит нигде та миска,
С которой налакавшись всласть,
Бежал во двор играть без риска,
Что пёс, со злобою рыча,
Порвёт в лохмотья сгоряча.
Реальный мир вокруг суров,
Среди величия людского,
Ему, живущему без слов,
Одна борьба за жизнь знакома,
В слепой погоне за едой,
Пройдёт он весь свой путь земной.
Бак мусорный со псом деля,
Кто первый влез – поел сегодня,
Воняя мерзко опосля,
Но всё равно ещё голодный,
Брести он будет день за днём,
Пока не сдохнет за углом.
Комочек на ладони спит,
Впервые рук тепло почуяв,
Какой-то весь смешной на вид,
Прижать его к себе хочу я,
И пусть он очень дурно пах,
Теперь Судьба в моих руках.
И я, когда-то, как и он,
Один среди людей скитался,
Пока любимая ладонь,
Не закружила в ритме танца,
Зажав