лет? – спросил он вдруг нарочито грубо, прерывая поток ее слов. – Ты же умная женщина, уже совсем взрослая, ты должна понимать, что так проблемы не решаются…
– О каких проблемах ты говоришь? – взорвалась она. Ей было неприятно оттого, что он все испортил своими словами, что стоял очень близко и как-то слишком прочно. Чтобы чувствовать себя в безопасности от его рук и дыхания, нужно обходить это крупное тело, так приятно и по-родному пахнущее свежестью. И еще – он был голый по пояс. Ее взгляд упирался прямо в обнаженную загорелую грудь, по которой ровной дорожкой курчавились темные волосы. От всего этого Ольга почувствовала себя слабой женщиной, от сильного волевого человека, умеющего управлять своими эмоциями, почему-то ничего не осталось.
– Я не бегаю от своего прошлого. Я просто от него абстрагировалась, забыла о нем и живу своей жизнью. – Она постаралась произнести эту фразу ровным голосом. – Пропусти меня, пожалуйста, к окну.
– Тебе плохо? – испугался Валерий, и вся его воинственность куда-то улетучилась. Он неслышно переместился в сторону.
– Мне тесно, ты занимаешь полкомнаты. – Она подошла к окну. – Я ни от кого не бегаю. Я просто начала жить с нуля.
– И поэтому никогда не приезжаешь в родной город, не видишься с родителями, не приходишь на встречи выпускников, не отвечаешь на письма друзей?
Он злился. Она смотрела на него с удивлением и узнавала это выражение лица.
– Именно поэтому ты лезешь в самые горячие точки, создавая себе имидж бесстрашной журналистки, забывая о том, как переживает твоя мать, читая обо всем в газетах и рассматривая сделанные тобой фотографии? Бросаешь маленького сына и рискуешь своей жизнью и жизнью тех, кому приходится тебя спасать, когда ты попадаешь в переделки? Именно это называется новой жизнью с нуля, в которой нет места прошлому?
– Ты не имеешь права так говорить.
Ольга почувствовала, как его злость передается ей, захлестывает ее от кончиков пальцев похолодевших ног, горячо ударяя по глазам так, что в них даже темнеет. – Ты не имеешь права упрекать меня и разбирать мою жизнь на кусочки!
– Почему? – Он взревел от возмущения так громко и внезапно, что Ольга даже испугалась за себя. – Почему ты так говоришь? Потому что я десять лет назад напился и от отчаяния переспал с твоей сестрой? Так я расплачиваюсь за это все десять лет, живя с нелюбимой женщиной. А ты в то же самое время изменяла мне со своим польским евреем, которого бросила через месяц после свадьбы… Но, судя по всему, тебе можно. Тебе можно все: лезть под пули, подставляя наших ребят ради нескольких удачных снимков…
– Прекрати! – Она тоже кричала, не сдерживая больше эмоций и слез, бегущих потоком по ее щекам. – Прекрати! Ты не знаешь, как все случилось тогда. Я не лезла под пули. Меня украли из поезда, на котором я ехала в Грозный, похитили. Я не виновата, что вы с Костей оказались там, что вы бросились меня спасать и чуть не погибли. Это не моя вина. Если бы не Рашид, меня бы уже не было в живых. А вы убили его… Я знаю, его убил Костя, он мне все рассказал, в госпитале.
Ольга не видела лица