всполошено завертелся дядя Веня. – Я же вроде… – Не поверил, притворно нахмурил брови. – Ой, не ври, я в другом пиджаке был. Это другой, парадный.
– Шутка! – простецки заверил дед Сергей. – Я вижу, что парадный… Ладно, Женечка, пошли, покажем тебе и клуб наш, и нашу оркестровку, всё не наше теперь, не пугайся только…
14
Майор Суслов
Когда-то, у Высоцкого, помнится, в стихах и песне были такие строки: «Ну, если я чего решил, я выпью обязательно. Но к этой шутке отношусь я очень отрицательно!» Кто не помнит?!
Так и у нашего полковника Ульяшова, в данный момент применительно хотя бы только к первой фразе той песни: «если я чего решил». Да, именно так. Он решил (Пусть и вынуждено). Потому и действовал. К этому его торопила, подгоняла страшная мысль о хромовых сапогах и погонах вместе со звёздочками, которые, он абсолютно в этом уверен был, бесславно закончат его славное пребывание на этом Свете. Пока «сбивал лапками сметану», быстро-быстро так! Ему спешить нужно было. Двадцать с небольшим дней жизни ему осталось. Не больше.
Мы его, помнится, только что оставили в кабинете с дирижёром, когда вошёл майор Суслов, начальник особого отдела. «О, на ловца… как чёрт из табакерки… как раз… только хотел тебя вызывать, а ты…» – воскликнул тогда полковник. На что Суслов, заинтересовано, с готовностью ответил: «А что такое? зачем я?.. я здесь… я всегда рядом… что случилось?» А Ульяшов ему: «Тьфу-тьфу, – мол, не сглазить бы, – ты нужен, такое дело…» – а в тоне едва заметное преклонение.
К полковнику и лейтенанту в кабинете добавился ещё и товарищ майор. Не простой майор, заметим, а особый. Не всем товарищам товарищ, хотя и товарищ, потому что «особист». Словно третий глаз. Око! В принципе, игра слов, но не понятий. В понятиях в армии всё строго ранжировано. Всем ясно «who is who». Майор – за глаза – был выше генерала по «принадлежности». Потому что и командира полка курировал. Подчинялся другому ведомству. Представлял собой строгую службу, которая «курировала» дух и, соответственно, действия военнослужащих как внутри подразделения, так и за его пределами, на все триста шестьдесят градусов. Плюс, что выше крыши, и ниже плинтуса. Такая работа. Бдил. Майор ходил, наблюдал (службу не «тащил»), слушал, подмечал. Закрывшись в своём кабинете что-то там себе думал, писал… Читал «входящие», «гулял» по Интернету… Результатом его службы были рапорты – когда командиру полка, когда – куда-надо! – отчёты, наблюдения-выводы, предложения. И что он там писал, и вообще, было его служебной тайной. И для командира полка порой тоже. Особый человек, опасный. Как тайная служба короля. Сам вроде как все, ан нет, другой, особый.
Присев на стул, майор Суслов лейтенанта Фомичёва игнорировал, с тонкой улыбкой заметил полковнику:
– Нарушаете, товарищ полковник, инструкции, меня нужно было сразу оповестить, в первую очередь, чтоб не было проблем…
– Когда же сразу? – наиграно удивился полковник. – Я сам только что, понимаешь, узнал. С генералом мы едва переговорили – он уезжал – я его проводил и… С руководителем оркестра и успел только посоветоваться, теперь