и рассмеялась.
– Ради бога, поезжайте. Ни одна машина не остановится, пока вы стоите здесь и наблюдаете за мной. Это выглядит довольно подозрительно. Простите, – добавила она, заметив, как помрачнело его лицо.
Он включил мотор.
– Постарайтесь попасть в машину с женщиной за рулем. Все-таки уже очень поздно.
Стефания, держа сумку в левой руке, проводила взглядом задние огни машины и нетерпеливо взглянула на шоссе. Было чуть больше десяти. К часу ночи она будет в Лос-Анджелесе.
С минуту не было ни одной машины. Потом показались сразу четыре, заливая дорогу светом фар. Стефания знала, что тут ей вряд ли повезет. Ни один из этих шоферов, захваченных гонкой по вечернему шоссе, не захочет остановиться ради того, чтобы кого-то подвезти. Она отступила на несколько шагов. Машины промчались мимо. Фары слепили глаза. Легкая юбка Стефании развевалась на ветру, поднятом пролетающими мимо нее автомобилями.
Она машинально подняла руку. Вторая, третья, четвертая. Пятая машина была почти рядом с ней, когда она открыла непроизвольно зажмуренные глаза. Автомобиль двигался на большой скорости – по-видимому, шофер хотел обогнать машину, шедшую впереди. Вдруг, уже промчавшись мимо девушки, машина затормозила.
Стефания оглянулась, чтобы убедиться, что дорога пуста, и бросилась к машине, остановившейся довольно далеко. Девушка надеялась, что шофер даст задний ход и подъедет к ней. Он, однако, не сделал этого, и когда Стефания, совсем запыхавшись, подбежала к машине и заглянула в нее, она убедилась, что человек за рулем был не из тех, от кого можно было ожидать такой любезности.
Машина была роскошная, и ее владелец вполне гармонировал с ней. Это был человек немного за тридцать, с темными глазами. Пока девушка усаживалась рядом с ним, он довольно бесцеремонно осматривал ее с головы до пят.
На нем был смокинг и легкое темное пальто. Рука, лежащая на руле, казалась довольно холеной. Ногти были тщательно отполированы. Кольцо с бриллиантом поблескивало на указательном пальце; и Стефания уловила слабый, но несомненный запах виски. У него были короткие черные усы. Покрасневшие глаза свидетельствовали о том, что он несколько навеселе.
Держался он, впрочем, неплохо. Машина была большая, одной из последних марок, совсем непохожая на ту, в которой Стефания совершила долгое путешествие от Сан-Франциско до Бекерсфильда.
Мужчина включил мотор, шум которого скоро превратился в ровный успокаивающий гул.
– В Лос-Анджелес? – небрежно спросил он, подъезжая к бульвару.
– Да. Вы туда?
– Угу. Замерзли?
Она знала, что означает этот вопрос, и храбро улыбнулась, хотя вечерняя прохлада уже давала себя знать.
– Нет, мне не холодно.
– Фляжка в перчаточнике. Неплохое виски.
– Я не замерзла.
– Все-таки хлебните. Это здорово согревает.
– Нет, благодарю вас.
Он обернулся к ней, темные глаза его блеснули.
– Хотите поиграть со мной в недотрогу? А?!
– Я не недотрога. Просто я не хочу.
– Что же, дело ваше. Мы остановимся где-нибудь по дороге. Надо хлебнуть чего-нибудь