хохотать как сумасшедшие. Мы хохотали, а Васька носился вокруг нас дикими кругами.
Но вот в саду – теперь уже Томкином – послышались голоса. Это Мурин орал на дядю Витю, а дядя Витя пытался что-то отвечать Мурину.
– Где эти черти? Выпороть этих чертей! Как нет? В преисподнюю, что ли, провалились? Ещё раз увижу – выпорю, своих не узнают.
И опять мат этот страшный.
Мы смотрели в дверную щель и дрожали от страха. Но дядя Витя ему сказал:
– Ну дети же! Мы, что ли, там не были? И мы были…
Потом Мурин повернулся и пошёл, всё так же страшно ругаясь, по направлению к калитке.
Только он исчез, как дядя Витя кинулся к поросятнику: Васька так и не успокоился и визжал на самой высокой ноте, так, что хоть святых выноси.
А мы хоть и не святые были, но тоже чуть не оглохли.
И вот заходит дядя Витя к нам, прищурился в полумраке и говорит:
– Так, ну что, Том Сойер? Пороть пора! Твоя затея?
Томка не моргнув глазом:
– Моя.
Тим рядом с ней встал:
– Наша общая.
А я где стояла, там так и стою, ничего не говорю.
Дядя Витя:
– Защитник? Жених, что ли?
Тим смутился:
– Да нет, так просто… друг.
Дядя Витя:
– И её с собой потащили (показывает на меня). Посмотрите на неё, еле живая. И Ваську мне перепугали до смерти. Вась, Вась, ну всё. Паразиты они.
Потрепал его по загривку, и Васька затих.
– Яблоки, что ли, воровали?
– Зачем они нам? Своих полно, – сказала Томка.
Дядя Витя посмотрел на маленькое зелёное яблоко, валявшееся на полу под окном.
– А это что? Может, Васька принёс?
Васька успокоенно чавкал, уткнувшись пятачком в корыто.
– Нечаянно сорвалось, – терпеливо объяснил Тим.
– Ну а тогда какого чёрта?
– Пап, – сказала Томка сердито, – просто мы ходили в КРУГОСАРАЙНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ. А Мурин этот нам всё испортил.
– В КРУГОСАРАЙНОЕ? – Дядя Витя посмотрел на нас незнакомым серьёзным взглядом, как будто вспомнил что-то далёкое. – До середины, значит, только дошли…
Потом, помолчав, плюнул с досадой себе под ноги:
– Кругосарайное! Мурину этого не понять! Ладно, уж коли так, будем считать, что проехали.
Двор, школа, двор…
Старики и мальчишки
Собираются в кланы.
Вечно в ссадинах руки.
С чудесами карманы.
И ночами в созвездья
Собираются звёзды.
У стрижей по обрывам
Коммунальные гнёзда.
Скопом тучи приходят,
Дожидаясь поры.
Осень, сходятся вместе
Золотые шары.
Что бы там ни случилось,
Не «иду со двора».
«Цепи неразрывные» —
Это наша игра!
Каникулы кончаются. В саду пахнет антоновкой, астрами и чуть подсохшими