и учить работать, с коими пришлось бы непременно иногда ссориться, невольно ощущая их недовольство и даже наживая себе врагов.
Конечно, эта работа была не для интеллигентного интеллектуала с высшим техническим образованием, имевшего громадный опыт практической работы в оборонке.
Но на данном этапе развития нашего общества любая мало-мальски оплачиваемая работа вполне заслуживала внимания к себе.
Такая работа, однако, также предвещала душевное спокойствие и возможность теперь вплотную заняться своим любимым творчеством.
Коллектив сразу принял умного, трудолюбивого, деятельного, общительного, весёлого и доброго Платона.
Да и его новые коллеги были во многом под стать ему.
Это особенно проявлялось в общении сослуживцев.
– «Платон! Платон Петрович!» – привычно, призывно заголосила Надежда Сергеевна.
– «А он сейчас штаны снимает!» – по простоте душевной вскричала ей в ответ из соседней комнаты Марфа Ивановна, подразумевая, что Платон переодевается.
– «Ну, как снимет, пусть подойдёт ко мне!» – попросила начальница, не задумываясь о смысле своих слов.
Через мгновенье обе прыснули от смеха, постепенно всё больше им заливаясь. Платон, не ведая причины того, появился в дверях кабинета, с удивлением поочерёдно слушая эмоциональный и сбивчивый рассказ женщин о только что происшедшем, невольно думая, что ему всё-таки уже удалось постепенно привить чувство юмора своим, поначалу не в меру серьёзным, сотрудницам, и высказывая своё профессиональное резюме:
– «Да, весьма забавно!» – и тут же, вспоминая другой очередной разговорный ляпсус сотрудниц, он прокомментировал:
– «На днях наша Инна дала ценное указание, пришедшей к нам передать факс, Ноне, не смогшей сразу правильно вставить в него бумагу! Показывая рукой на факс, она изрекла весьма ценное замечание: «Нон, вставлять надо, когда вся головка вылезет!», так-то!».
– «Фу, да ну, тебя!» – замахала руками, словно отбиваясь от насильника, Надежда:
– «Вечно ты со своими сексуальными прикольчиками!».
– «Так это не я, а Инна!» – невольно оправдывался, удивившийся её непониманию, Платон.
Коллеги, продолжая ржачку, не успели остановить Платона от воспоминания недавно происшедшего диалога между Инной Иосифовной и, часто к ним заходившим, старым академиком от медицины, Александром Яковлевичем. Тот, показывая на свою клюку, без которой он уже не мог ходить, неожиданно изрёк:
– «И когда же я брошу палку?!».
Но, к счастью Инна, не вдумавшись, или сделав вид, что не поняла иносказательности его слов, совершенно не прореагировала на его перл.
Через некоторое время, невольно слушавший их диалог, и с трудом сдерживавший смех, Платон, услышал неожиданное продолжение их задушевной беседы.
Александр Яковлевич отвечая на вопрос Инны по поводу сбоев в работе её желудка, поучительно произнёс:
– «Тебе надо наладить