все это в Зимнем дворце, соглашался, потому что не согласиться было бы глупо.
Прав был государь, увы, прав!
Наконец князь Меншиков замер и стал хмуриться. Затем подошел к окну. «Только вот кого назначить командиром? – Князь хмурил и хмурил седеющие брови, глядя в окно. Там, во дворе, один из его ординарцев, капитан Мезенцев, все пытался совладать с гнедым английским рысаком, одним из пойманных казаками у Федюкиных гор, а конь все противился и мотал головой, то и дело вставал на дыбы и пытался задеть нового владельца копытом. Вспоминал, видать, прежнего своего хозяина, срезанного русской картечью! Отомстить хотел! – Так кого же?» – искренне донимал себя рассудительный Меншиков. Его полководец и умен должен быть, и умерен в гордыне; уважаем войсками, но не боготворим ими. Впрочем, если кого и возносили до небес русские солдаты в Крыму, так это двух командиров – адмиралов Нахимова и Корнилова. Последний не так давно геройски погиб на Малаховом кургане, первый был далеко – отстаивал Севастополь, и слава богу: лучшего защитника крепости и не пожелаешь. Популярный и опытный генерал Павел Липранди, рекомендованный ему, Меншикову, самим Николаем Первым, был чересчур решителен и бесстрашен, на его фоне сам командующий мог оказаться бледноват; генерал Петр Горчаков тоже не подходил на роль полководца – его родной брат был главнокомандующим всей южной русской армии, и перевес мог оказаться на их стороне. В тени Горчаковых оказаться ой как не хотелось! Боевые и опытные генералы Павлов и Соймонов, не слишком родовитые, но уважаемые солдатами, были крайне независимы, каждый командовал своим крупным соединением – один прикрывал Севастополь с юга, у Килен-балки, другой стоял у Инкермана, где сейчас накапливались основные силы. Глядя в окно, где гнедой рысак опрокинул-таки его адъютанта на землю и едва не затоптал его, князь Меншиков устало вздохнул: ни того, ни другого из генералов, все время находившихся в соревновании, нельзя было допускать до командования общими войсками: в душе ни тот, ни другой не захотел бы подчиниться товарищу! Да и каждому из них хватит грома пушек и оружейной пальбы на своем участке! Именно Павлова и Соймонова и надо было объединить, слепить одним началом, превратить в единый кулак.
Поскольку свою кандидатуру в роли полководца – грозы французов и англичан – князь Меншиков отмел сразу, ему стоило поторопиться с выбором. И тут его брови поползли вверх. Данненберг! – вспомнил он. – Петр Андреевич Данненберг! Всего несколько дней назад по приказу главнокомандующего южной армией, Горчакова, он привел свои полки с Балкан сюда – в Крым. Звезд Петр Андреевич с неба не хватал, но командиром был заслуженным и серьезным. Исполнительным. Что и говорить – немец. Кровь! Сам он, Меншиков, Данненберга за то и терпеть не мог, но так это делу не помеха. Были, несомненно, были серьезные минусы в его назначении: Данненберг не знал Крыма, да и битву при Ольтенице год назад проиграл на Балканах. Правда, ходили слухи, что главнокомандующий Горчаков мог с полным правом