к мамке, может, вернешься, а Степан Бражников, Василий Передерин и многие другие уже нет.
Более минуты в палате висела гнетущая тишина. Ее нарушил Селиванов:
– Так что радуйся жизни, Гриша, здесь как на курорте.
Скрип двери прервал его речь. Все повернули головы. В палату, подобная солнечному лучу, вошла девушка-санитарка в белом халате и косынке, с ведерком и шваброй в руках. Селиванов хотел продолжить говорить, но осекся, признав в санитарке Машу. Впечатления от изнурительных боев на время отодвинули мысли и воспоминания о девушке, но теперь Селиванов и Вострецов жадно впились в нее глазами.
– Королевна, – с восхищением вполголоса произнес Селиванов.
Маша поздоровалась и начала мыть пол. Работала она сноровисто и скоро очутилась у коек Селиванова и Вострецова, которые стояли рядом. Селиванов приподнялся на локте, артистично пригладил темно-русые волосы:
– Здравствуйте, Маша!
Девушка удивленно вскинула брови:
– Откуда вы меня знаете? Я только вчера устроилась в госпиталь.
– У меня особый дар. Я даже знаю дом, в котором вы живете.
– Мы встречались с вами раньше?
– Да. Неделю назад мы прошли строем мимо вашего дома, и я попросил вас подарить мне свою улыбку. Помните? Мы еще тогда пели: «Смелого пуля боится. Смелого штык не берет».
Маша на миг нахмурила брови, перевела взгляд на Вострецова, а затем радостно сказала:
– Вспомнила. И товарища вашего вспомнила. У него глаза добрые. Только почему-то он молчит. У него контузия?
– Нет, он просто опешил от вашей красоты. Впрочем, как и я.
– По вам не скажешь.
Селиванов кивнул на Гришку:
– А по нему?
Вострецов покраснел. Маша вдруг смутилась, вновь принялась за работу. Когда она закончила уборку и направилась к двери, Селиванов бросил ей вслед:
– Машенька, пожалуйста, навещайте нас почаще и дарите свою улыбку, чтобы мы поскорее поправились!
Маша обернулась, взгляд выразительных темно-серых глаз остановился на Вострецове:
– Хорошо, я постараюсь.
Когда за девушкой закрылась дверь, Селиванов посмотрел на Вострецова, произнес:
– Думается мне, что моя стрела любви пролетела мимо сердца королевы, а вот твоя угодила прямо в цель.
Вострецов смущенно отвернул голову, Маша ему действительно нравилась, но вставать на пути старшего товарища, которого безмерно уважал, он не собирался.
– Будет тебе.
– А ты не красней. Уж ты мне поверь, я в девчатах разбираюсь. Видел, как она на тебя смотрела. Понравился ты ей. Так что дерзай. Уступаю.
Селиванова поддержал усатый сосед:
– Правильно. Я вот что скажу, ты не теряйся, парень, бери от жизни, пока дает, прозеваешь – она уйдет. Оглянуться не успеешь, как снова на фронте окажешься, а там не до любви будет.
Селиванов почесал затылок:
– Ты лучше вот что сделай. Я из окна видел, в соседнем дворе цветы растут. Так вот, ты ночью тайком наведался бы туда и Машеньке