его за плечо, подошел к испуганно сидевшим в кровати дочкам, поцеловал каждую из них, сделал наказ быть послушными и ждать отца. Затем подошел к жене обнял ее, вытер ее глаза и поцеловал.
– Не переживай за меня, я ни в чем не виноват, разберутся и отпустят, – с этими словами он вышел в сопровождении конвоя. Увезли Ивана на машине в районный центр.
Среди дочерей больше всего переживала за отца средняя дочь Таня, она очень любила его. Она долго лежала и плакала, думая о том, что же такое антисоветская деятельность, и за что обвинили ее отца.
Дед Гриша
Дед Гриша, отец Натальи Григорьевны, жил в своем доме с бабушкой Хворой, их дом был неподалеку. Семья у них с бабкой была очень большая. Наталья была их старшей дочерью, кроме нее было три сына и три дочери, внуков у деда с бабкой было не перечесть, но дед Гриша помнил всех по именам. Он всегда много времени проводил с детишками и передавал в этих житейских разговорах свою мудрость и обычаи.
Дед Гриша прошел Первую мировую войну, а воевал он с немцами на Германском фронте, поэтому умел изъясняться на немецком языке. Революционные события воспринимал по-своему, старался понять Ленина, но так и не понял Сталина. Он тяготился и скучал по старому укладу жизни – по его мнению, старый уклад был справедливым по отношению к крестьянам. Он так и не смог принять образовавшиеся колхозы, хотя внешне это ни с кем особо не обсуждал – времена были сложные.
С особым отцовским чувством он относился к старшей дочери Наталье, уважал ее мужа Ивана за заботливость и трудолюбие, но не одобрял его согласия стать председателем колхоза, когда его выбрали люди на эту должность. Когда однажды поутру дед узнал об аресте зятя Ивана, сразу же отправился в дом к Наталье. Они сели за стол в горнице, и Наталья со слезами на глазах рассказала о том, что произошло в ту ночь.
Дед Гриша ответил:
– Да, это все Кузьма Давыдов, это он настучал в НКВД. Слышал я, был у них конфликт из-за зерна. Давыдов не разрешал выдавать, а Иван настоял на своем, он справедливости хотел. Но не нужно было идти наперекор ему, ведь такое указание было сверху дано.
Дед Гриша глубоко задумался, и долго сидел, молча. А после, раскрасневшись, парировал:
– Надо же, Сталин лютует, наставил везде таких Давыдовых. Работайте крестьяне, а если пикните – капут вам. Забирают, сажают умных, деловых, самоуверенных людей по всей стране, и это когда Гитлер всю Европу топчет ногами. Того и гляди, скоро и к нам придут немцы, чтобы покорить нас, непокорных и бедных, – разошелся не на шутку дед Гриша, – Кому защищать нашу Родину придется? Да опять же, простой солдат возьмется за оружие, а руководители только и думают о власти.
Так рассуждал дед Гриша рядом с дочерью, которую только что разлучили с мужем, и только за то, что он решил наперекор власти накормить народ в своем колхозе:
– Ничего, дочь, да поможет нам Бог, и твой Иван вернется домой. Будем ждать терпеливо, терпения нам не занимать, буду вам помогать.
Но Иван домой так и не вернулся – он был сослан на Соловки в Гулаг, там и сгинул.
Знамение
Однажды