еще три укуса, прежде чем тот остановился. Тяжело дыша, он обнял ее и прижался небритой щекой к ее спине. Его тело вдруг стало болезненно горячим.
– У вас температура. Хотите, принесу аспирина? – спросила она через плечо. Повернуться к нему лицом ей мешали наручники.
– Меня уже тошнит от таблеток. За последний месяц я их съел не меньше вагона. Есть лед? – он освободил ее, и она принесла пачку апельсинового «Джей севен» в ведерке со льдом. Мужчина вынул сок из ведерка, зачерпнул пригоршню льда и высыпал ее в рот. Кубики замерзшей воды захрустели на зубах.
– Это намного лучше аспирина. Правда хватает ненадолго.
– Кажется, у вас проблемы?
– Ничего серьезного. Просто умираю.
От мысли о СПИДе ее передернуло. Да, она предприняла все меры предосторожности. Но что насчет слюнявого поцелуя, царапин и укусов?
– Шутите?
– Нет. Это все мистер Хайд. Не следовало мне трогать его камни. Он обещал меня сделать миллионером, а превратил в универсального солдата. Помнишь этот фильм? В главной роли Жан-Клод Ван Дам.
– Нет.
– Ну да, все верно. Тебя тогда еще не было на свете. Не важно. Мистер Хайд направил меня к тебе. Я думаю, таким образом он меняет напарников. Так что после моей смерти ты с ним познакомишься поближе.
Анжела открыла глаза и не сразу поняла, где находится. На работе она старалась не ночевать, даже если заканчивала за полночь.
Часы показывали двадцать минут девятого.
Немедленно выбросить из головы вчерашнего клиента и вперед. Вставайте, граф, вас ждут великие дела. Кажется, как-то так. Сегодня ей предстояло создать бессмертное музыкальное произведение, навеки вписать свое имя в список величайших композиторов всех времен и народов и ухватить свой кусочек от сладкого пирога славы. Впрочем, с такими намерениями она вставала с кровати каждый день.
Рабочую квартиру у парка Победы они с Людой снимали на двоих (меж собой они называли ее «Страной грез»). Чередовались каждую неделю: первая смена – с одиннадцати утра до шести вечера, вторая – с шести вечера и до «ну его на фиг».
Голая, она поднялась с кровати и, осторожно обходя разбросанные по квартире наручники, плетки, затычки и прочую ерунду, прошла в ванную.
Отражение в зеркале напоминало лицо клоуна: всклокоченные рыжие волосы, размазанная губная помада и черные потеки туши на щеках. Несмотря на ранний час, клоун выглядел уставшим и злым.
Анжела повернулась спиной. От плеча к бедру шли четыре красных вздувшихся рубца от плети, а на боку синели четыре укуса.
На холодильнике в кухне тихо мурлыкал приемник.
– Радио «Орфей» приветствует своих слушателей. С вами в студии Елена Шмелева. Далее наш эфир украсит бессмертное творение Моцарта – концерт для двух скрипок с оркестром…
Заиграла музыка. От нее сразу стало веселей. «Амадеус – это наше все», – сказал как-то Грицаев, преподававший сольфеджио на старших курсах. И она не могла с ним не согласиться.
Анжела