тела – одно мертвое, другое в бессознательном состоянии.
Максимальной дозой этого снотворного были две таблетки. Действие шести принятых Анитой таблеток уже начинало сказываться. На мгновение она почувствовала легкую панику. «Может быть, она приняла слишком большую дозу? Возможно ли, что… что… вероятно…»
Слишком поздно. Под успокаивающим влиянием снотворного ее сознание затуманилось. Она успела еще подумать: «А не позвонить ли ей в аптеку и не выяснить ли…» И через мгновение уснула.
Глава 2
Луиза Марлоу расплатилась с таксистом перед подъездом большого многоквартирного дома. Она устала от долгого перелета на самолете, в ушах до сих пор стоял глухой рев двигателей.
Водитель сочувственно посмотрел на нее.
– Хотите, я подожду, пока вы узнаете, есть ли кто-нибудь дома, – предложил он.
– У меня есть ключ, – ответила Луиза Марлоу.
– А что вы будете делать с сумками?
– Не беспокойтесь. Я прекрасно подниму их наверх.
Он помог ей донести сумки до парадного подъезда.
Луиза Марлоу открыла дверь ключом, который прислала ей Фэй Эллисон, с улыбкой поблагодарила таксиста и внесла сумки в холл.
Эта шестидесятипятилетняя седая широкоплечая женщина с серо-стальными глазами и доброй улыбкой испытала немало превратностей судьбы, в результате чего у нее выработалась собственная жизненная философия, а ее любовь стала настолько велика, что, подобно укрывающему от непогоды зонту, защищала всех, кто был ей дорог; ненависть же была столь яростна, что заставляла ее врагов в страхе трепетать.
Не обращая внимания на то, что уже был час ночи, Луиза Марлоу решительно пересекла холл, вошла в лифт и нажала кнопку шестого этажа.
Лифт медленно поднялся наверх и, вздрогнув, остановился. Дверь мягко скользнула в сторону, и тетушка Луиза, подхватив сумки, двинулась по тускло освещенному коридору, всматриваясь поверх очков в номера квартир, прибитые над дверями.
Наконец она нашла нужную квартиру, открыла ее своим ключом и стала искать выключатель на стене прихожей. Найдя его, она зажгла свет и крикнула:
– Это я, Фэй!
Ответа не было.
Тетушка Луиза втащила сумки в квартиру, захлопнула за собой дверь и весело воскликнула:
– Свои! Не стрелять! – после чего, как бы извиняясь, добавила: – Кто-то отказался от брони, и мне удалось взять билет на более ранний рейс, Фэй.
Гробовая тишина в квартире уже начинала беспокоить ее. Она направилась в спальню.
– Проснись же, Фэй! Это я, твоя тетушка Луиза!
Она включила свет в спальне, улыбнулась и, глядя на двух спящих девушек, сказала:
– Ну если ты собираешься проспать все на свете, то я постелю себе на диване в гостиной, а утром уеду от тебя.
И в этот момент она вдруг заметила, что у Фэй какой-то странный цвет лица. Искорки веселья в глазах Луизы Марлоу погасли, уступив место стальному блеску; взгляд стал сосредоточенным.
–