за ними, – вставила Марта Гейлс, – но мы любим наблюдать за птицами, а их особенно много по утрам. Мы с Джонатаном оба «жаворонки». Наш участок отделен от участка Дженнингсов живой изгородью, но сквозь нее прекрасно видно, если на той стороне кто-то ходит. Сквозь листья живой изгороди падает тень, и можно различить каждое движение. А вот тебя, если сидеть неподвижно, заметить довольно трудно.
– Значит, Дженнингс с утра поливал газон? – уточнил Мейсон.
– Он его не просто поливал, а промывал, – ответил Джонатан Гейлс. – Он притворялся, что поливает. На самом деле он шел по газону и направлял струю прямо вниз. И напор был слишком сильным для обычного полива. Его интересовала узкая полоска шириной два или три фута – вся вода уходила только на нее. После того как он полил эту часть газона, он принялся смывать что-то с цемента, несколько раз он подносил шланг прямо к дорожке, приблизительно дюймов на восемнадцать. Он определенно старался что-то смыть.
Я не стал особо задумываться над его действиями, пока не пошел за утренней газетой. Обычно мальчик, разносящий почту, бросает ее прямо нам на крыльцо, но сегодня утром ее там не оказалось, так что я отправился на поиски и нашел ее в канаве. Должно быть, мальчик неудачно бросил ее, и она отлетела в сторону. Так вот, в воде, которой заполнена канава, была кровь.
– Газета у вас? – спросил Дрейк.
Гейлс протянул газету Мейсону.
– Она была свернута в рулон, а сверху перетянута резинкой, – объяснил Джонатан Гейлс, сгибая первую страницу, чтобы показать всем, как именно была сложена газета. – Видите красноватый оттенок?
– Почему вы решили, что это именно кровь? – попытался выяснить Мейсон.
– Сейчас я доберусь и до этого, – ответил Гейлс. – Когда я отправился за газетой, Дженнингс заканчивал поливку. Я сказал ему: «Доброе утро!» – и добавил, кажется, что, скорее всего, погода разгуляется, или еще что-то вроде этого, что обычно говорится соседям при встрече. Услышав мой голос, он едва не подпрыгнул и, уж во всяком случае, страшно удивился, увидев меня. «Что вы тут выискиваете?» – спросил он довольно невежливо. Я ответил, что ищу газету, потому что ее не оказалось на крыльце. Возможно, когда мальчик ее бросал, она отлетела в канаву. Тут я как раз взглянул в канаву и воскликнул: «Так оно и есть! Вот она валяется».
Я поднял газету, а Дженнингс сказал: «Надеюсь, я ее не намочил? Я поливал газон». Газета была насквозь мокрой, но я тем не менее ответил: «Не беспокойтесь, она практически сухая. Вот лишь один уголок вымок. А вы сегодня рано встали».
Он объяснил, что отвозил Роберта с собакой куда-то, где они встречались с другими мальчиками, чтобы отправиться в поход, но я заметил, что он неотрывно смотрит на газету, которую я держал в руках. Что-то в выражении его лица заставило меня тоже опустить голову, и тут я увидел это красноватое пятно. Я ничего не сказал Дженнингсу, вернулся домой, высушил газету, потом с Мартой выпили кофе. Каждое утро мы с Мартой первым делом выпиваем по чашечке кофе и читаем газеты. Завтракаем обычно через час, а то и через два. Сидим во дворе, наблюдаем за