и подошел к Рин.
– Добрый день, дорогая Рин! Хорошо ли вы спали? Как себя чувствуете? – его голос был чуть хриплым, а щеки пылали, резко контрастируя с бледной кожей.
– Спала сном мертвеца, спасибо. Чувствую себя намного лучше. Думаю, обед вполне восстановит мои силы до конца.
– Тогда прошу за стол! – Анхельм галантно отодвинул стул, приглашая ее сесть.
Рин увлеченно жевала вкуснейшие горячие гренки с сыром и думала об очень аппетитном на вид мясе, к которому уже приступил герцог. Она едва не подавилась слишком большим куском гренки и надолго приложилась к бокалу с водой.
– Рин, куда вы так спешите? – улыбнулся герцог, проследив за ее взглядом. – Мясо от вас не убежит, оно уже зажарено.
– Ох, прошу прощения. Мои манеры… Я просто думаю, что нам лучше поторапливаться с обедом и скорее разобраться с письмом. До сих пор не знаю, какие в нем вести…
Герцог замер, и вилка с мясом повисла в воздухе, не донесенная до рта.
– Хотите сказать, что вы не ознакомились с содержимым? За все это время?
Рин удивленно покачала головой и подумала: «Да что с этим герцогом не так?»
– Вы же видели, что печать цела, – сказала она.
Мясо с вилки шлепнулось обратно в тарелку, чавкнув соусом.
– Я имею в виду, вы же знаете, о чем письмо, так почему…
– Оно адресовано вам, а не мне. Вдруг в письме есть что-то, адресованное лично вам? – объяснила Рин. – Я никогда не вскрою письма, адресованного другому человеку, если только он не мой враг.
Он улыбнулся, кивнул и подцепил упавшее мясо.
Некоторое время они молча ели. Рин проводила долгим взглядом поднос с мясом, который уносила Милли, и подумала, что объедаться в гостях невежливо. В конце концов, это не последний ее день здесь, она еще успеет набить живот. А тем временем Милли вернулась с двумя новыми подносами. На одном высилась горка аппетитных румяных пирожков, а на другом красовались пирожные с кремом и шоколадом. Неисправимая сластена Рин счастливо вздохнула и потянула ручки к лакомству.
– Вам нравится сладкое? – спросил Анхельм.
Рин улыбнулась.
– Очень. Стыдно признаться, но я могу съесть оба подноса… и еще останется место для третьего. Бабушка говорила, что для сладостей у меня второй желудок вырастает, – засмеялась девушка.
Анхельм с нежностью посмотрел на нее.
– Я не большой любитель сладкого, поэтому свой несомненный талант кондитера мадам Пюсси редко удается продемонстрировать.
– О, она весьма искусна, – ответила Рин, любовно рассматривая корзиночку с кремом.
– Вкусно? – спросил тот с таким видом, будто сам это выпек.
Рин утвердительно кивнула, а про себя подумала, что столько радостей за сутки явно компенсируются в будущем какой-нибудь мерзостью. Ну не может ей так везти.
– Теперь я преданная поклонница мадам Пюсси. Я не помню, ела ли я что-то вкуснее. Кстати, она не делает