Но как только он почувствовал власть, ему сразу же сорвало крышу. Грэм сделал из моих баров настоящие гадюшники и подпольные наркопритоны. Я сам несколько раз видел, как пара малолеток, убитые коксом, делали ему минет.
Я пытался поговорить с ним, как-то повлиять на него, но этот ублюдок не хочет слышать ни слова. Он уверен, что делает всё правильно. Должен признать, дела у него идут хорошо – за пару лет он увеличил сеть почти в два раза и ни разу не попадался полиции.
Мы с Ричем слушали молча. Майкл залпом выпил свой бокал и налил новый. Чем больше он пил и рассказывал свою историю, тем больше походил на старика. Ни дорогой костюм, ни миллионы на счетах не могли скрыть одного – Майкл всего лишь грустный старик, который не может наладить отношения с сыном.
– Когда ты начал громить его бар, у меня появилась одна идея. – сказал Майкл, пытаясь сфокусировать взгляд на мне. – Я сразу же забрал тебя из бара и привёз сюда, чтобы тебя не схватила полиция. Они уже подъезжали, когда мы выехали сюда. Грэм тогда очень разозлился. Он знал, что тебя увёз я.
Но я скажу тебе больше, Джонни! – Майкл практически кричал. – Я, как основатель сети «Ин-Джойс», официально заявляю, что освобождаю тебя от всей материальной ответственности за причинённый ущерб. Завтра же утром я сообщу полиции, что не имею к тебе никаких претензий, а мой сынок пускай разбирается как хочет.
Майкл замолчал. Он схватил бутылку с виски, налил себе практически полный бокал и залпом осушил его. Вытирая рот рукавом он встал, сказал что-то про свежий воздух и удалился. Рич отправился за ним. Я остался наедине с самим собой.
Невероятно! Вот так просто? Майкл буквально щёлкнул пальцем и сделал из того отброса, которым я себя чувствовал, нормально человека.
Человека без проблем с законом.
Человека без долгов.
Я просто не мог в это поверить.
С улицы было слышно, что Майклу не очень хорошо, а Рич бормотал что-то одобрительное. Они вернулись минут через десять, Майкл выглядел лучше. Больше он не сказал ни слова о своём сыне, моей ситуации и проблемах. Мы просто сидели, как старые приятели и обсуждали всё на свете.
Мне показалось, что Рич как-то странно смотрит на Майкла. Он слушал его с таким воодушевлением, с которым пьяная дева, видевшая последнего мужчину был ещё на заре хиппи, слушала бы молодого и подтянутого мулата. То есть так, как будто ему абсолютно всё насрать на то, что говорит Майкл, ему скорее хотелось его трахнуть.
Да, Рич оказался геем, об этом свидетельствовали его серьги и радужный браслет.
Не заметил сразу.
Стараясь не представлять этот акт любви, я стал меньше смотреть на Рича и полностью перевёл своё внимание на Майкла.
Мы просидели несколько часов, на улице смеркалось. Я периодически поглядывал на часы, гадая, успею ли на последний поезд. Майкл заметил это и сказал:
– Джонни, сынок, ты можешь идти, если торопишься. Мы уже всё обсудили, ты ничего мне не должен. – сказал Майкл