Еврейская мудрость. Этические, духовные и исторические уроки по трудам великих мудрецов
69б
Несколько людей, с которыми я изучал этот отрывок, решили, что Даниил и Иеремия пропустили эпитеты «устрашающий» и «сильный» не из чувства протеста, а по случайности. Возможно, но маловероятно! Описание Моисеем Бога было так широко известно, что изменявшие его, скорее всего, делали это намеренно. Представьте, что американский президент публично говорит о праве каждого на «жизнь и стремление к счастью». Разве мы не решим, что он специально пропустил «свободу»?
По поводу любви Бога к правде Франсина Клагсбурн рассказывает историю о раввине, жившем в XVIII веке:
Хасидский раввин Еймелех из Луганска (ум. в 1786) сказал:
Когда я умру и предстану перед Судом Справедливости, меня спросят: был ли я достаточно справедлив.
Я отвечу – нет.
Тогда они спросят: помогал ли я достаточно бедным.
Я отвечу – нет.
Учился ли я достаточно?
Снова я отвечу – нет.
Достаточно ли я молился?
И мне снова придется дать тот же ответ.
Тогда Верховный Судья улыбнется и скажет:
«Эймелех, ты сказал правду. Даже только поэтому для тебя есть место в Мире Грядущем».
Нужно ли говорить правду умирающему?
Согласно авторитетам Талмуда, серьезно больным нужно сообщать об их болезни, но ни в коем случае не говорить с уверенностью ничего, что могло бы лишить их надежды.
Когда человек умирает, мы говорим ему читать Видуй (признание своих грехов). Мы говорим ему: «Многие прочли Видуй и не умерли, а многие – не прочли его и умерли».
Хохомат-hе-Адам, еврейский законодательный кодекс, составленный рабби Абраhамом из Гданьска в начале XIX века, упоминает, что служители Хевра Кадиша (похоронного общества) в Берлине и нескольких других общин навещали всех больных общины на третий день болезни. Поэтому люди не воспринимали их приход как приговор и могли спокойно обсудить последние приготовления и похороны, воспринимая это как неизбежную формальность.
Рабби Давид Блейх, современный ученый-законодатель, видит в такой практике пример для современных врачей. «Если некто страдает опасной болезнью… врач, лечащий такого человека, должен дать ему понять, что дает подобного рода советы и рекомендации всем пациентам, что это – рутина, и что не надо опасаться худшего. Таким образом, пациент не будет усыплен чувством ложной безопасности, но и не будет иметь оснований для ложной тревоги» («Иудаизм и исцеление»).
Последняя мысль о правде и лжи
Хасидский ребе Нафтали из Ротшица (ум. в 1827) сказал как-то об одном известном лжеце: «Не только сами его слова – ложь, но и обратные им утверждения».
Наказание лжеца в том, что ему не верят, даже когда он говорит правду.
Полуправда – полная ложь.