вверх, Писатель осушил свой фужер и вдребезги разбил о пол.
– Уже десятый, – мрачно заметил амбал, все это время стоявший за спиной Искателя.
– … Я, конечно, еще не придумал, как именно буду переправлять свое творчество сюда, но, думаю там разберусь… А вы закусывайте, закусывайте! Репетиция должна быть максимально приближенной к реальности. О! Мой друг, пожаловал, ну слава Богу! Слава Богу!
Услышав эти слова, Искатель подавился. Вилка звонко стукнула о тарелку, заскользив по мясному соусу, проследовала на пол, чем привлекла всеобщее внимание.
Почувствовав себя неловко, Искатель хотел встать, но тяжелая ладонь амбала, возложенная ему на плечо, заставила опуститься на место.
– Вот! Посмотрите – юное дарование. Снизошел до старика, предложил мне соавторство. И, знаете, что? Я согласился! Никогда не пробовал. Ведь, я как думаю, соавторство – это как спор. А в спорах, как известно, рождается истина.
Я думаю, этот спектакль можно сворачивать. Все выпито и съедено. Покойник жив, а значит, мерзнуть на кладбище вам сегодня не придется. Возраст у многих уже не тот. Обжились ревматизмом, а он, как известно, холода не терпит. Все, родные, давайте расходиться. А то ощущение, что я, действительно, сейчас помру…
И люди вставали из – за столов, подходили к Писателю, жали руку, целовали. Сытые и пьяные, они уходили улыбаясь. Один старичок подошел к столику Искателя и, наклонившись, шепнул ему прямо в ухо:
– Вы очень смелый, молодой человек, если решились на такой шаг. Но учтите, вам будет очень не просто, – откланявшись, он поспешил за основной массой.
– Уфф… – Писатель сел на стул. – Что-то я вымотался! Видимо, староват стал для таких постановок.
– А зачем это все? Для чего так себя мучить?
– Тебе знакомо такое понятие, как Перфоманс. Вот! Все, кто здесь были, думают, что это он и был. А я сегодня действительно умер. Здесь. В этом зале. Тот, прежний Я. Который ни за что бы не согласился на соавторство ни с тобой, ни с кем-то другим. Понимаешь? Умер, а как был дураком, так и остался. Но тот прежний я – еще больший дурак. Не способный идти на компромисс, эгоист и сноб. Как и все, кого ты видел здесь… Цвет культуры! Тьфу, сборище жлобов. Приди ты к ним с улицы – сожрут и не подавятся… Тот еще контингент. Да и черт с ними! Поехали домой: здесь за все уплачено…
Писатель вовсе не был таким пьяным, каким казался на первый взгляд. Некая доля опьянения, конечно, была, но не сильная. Спустившись с крыльца и дойдя до края дорожки, Писатель обернулся и помахал амбалу. Тот, в свою очередь поднял, здоровенную ладонь и сразу опустил, при этом не меняя сурового выражения лица.
Такси резво тронулось, и через несколько минут они были на месте. Роскошный особняк Писателя был великолепен: двухэтажный с большими окнами, приятного бежевого цвета, окруженный соснами, он был не вероятно большим и в то же время, аккуратным и удобным. Войдя во внутрь, Искатель подумал, что попал в музей, вкотором к стати,