медицинская сестра. Четыре года проработала в больнице Фонда Пендика в Нью-Йорке. А до того ассистировала доктору Гордону Фосдику, одному из ведущих хирургов Вашингтона, и была его секретарем. Я умею стенографировать и печатать. Вожу машину. Говорю по-французски и играю на музыкальных инструментах.
Паттерсон все записал.
– Звучит неплохо. Не то чтобы миссис Морели-Джонсон нужна медицинская сестра, но в таком возрасте всякое случается. – Он вгляделся в Шейлу. – Но, мисс Олдхилл, будучи профессиональной медсестрой, вы можете найти что-нибудь более интересное, чем место компаньонки старой дамы?
На мгновение она опустила глаза на кожаную сумочку, затем вновь посмотрела на Паттерсона:
– Наверное, могла, но я очень устала. Особенно за четыре последних года. Мне нравится этот город. Возможно, вы даже не представляете себе, мистер Паттерсон, сколь утомительна работа в больнице. – Значит, она знает его фамилию, с удовлетворением отметил Паттерсон. – Я хочу найти что-нибудь полегче. Видите ли, я играла на скрипке. И потянула мышцу на смычковой руке. Врачи сказали, что все придет в норму, если ограничить нагрузку на руку. Тогда я снова буду играть.
Паттерсон изогнул бровь:
– Вы – скрипачка?
– Была. Играла я не так хорошо, чтобы стать профессиональным музыкантом, и подалась в медицину. Но скрипка – моя первая любовь. Мой отец был первой скрипкой Нью-Йоркского филармонического оркестра. В нашей семье музыка занимала самое почетное место.
Паттерсон шумно выдохнул.
– Музыка для вас большой плюс, мисс Олдхилл. До того, как выйти замуж, миссис Морели-Джонсон была Алис Лессон, известной пианисткой, гастролировавшей по всей стране. Вы, должно быть, слышали о ней.
Шейла Олдхилл кивнула:
– Разумеется. Она играла не хуже Майры Хесс. Однажды она выступала с моим отцом.
– Какое совпадение. Вы понимаете, из-за почти полной слепоты круг ее занятий ограничен, и она много играет на пианино. Это ее способ коротать время. Возможно, ей понравится, что ее компаньонка – тоже музыкант. – Он посмотрел на спокойное лицо Шейлы. – Вы сказали, она играла с вашим отцом?
– Двадцать пять лет назад. «Императора» Бетховена. То был первый концерт, когда я увидела отца на сцене.
– Как звали вашего отца?
– Генри Олдхилл.
– Он жив? Миссис Морели-Джонсон обязательно спросит об этом.
– Он умер три года назад.
– Вы здесь давно, мисс Олдхилл?
– Приехала два дня назад. Собиралась в Лос-Анджелес, но городок мне понравился, и я решила провести здесь несколько дней. Остановилась в отеле «Франклин», увидела ваше объявление. И подумала… – Продолжать она не стала.
Паттерсон знал отель. Тихий, относительно дешевый. Он, конечно, в таком не остановился бы, поскольку привык к более высокому уровню.
– Все это очень интересно. Я хотел бы взглянуть на ваши рекомендации. Вы, разумеется, понимаете, это большая ответственность – найти для миссис Морели-Джонсон