согреться, а без огня им с Димой пришлось бы несладко.
Она затолкала зажигалку в один из презервативов и спрятала ее на груди. Второй кондом можно поместить в носок или в шапочку и использовать как ведро, если потребуется принести воды, а если надуть, как воздушный шарик, то и для страховки при переправе через реку.
Лиза удовлетворенно хмыкнула. Оказывается, не так уж мало она знает, и старые уроки еще не совсем выветрились из ее головы. Некоторое время она сидела на корточках рядом с последней пирамидой, отдыхала и одновременно размышляла, как ей поступить дальше. Дима мог уже проснуться и исходить криком. Воспоминание о сыне ознаменовалось новым приливом молока, и она подумала, что необходимо его сцедить, чтобы не подхватить мастит. В ее положении это было смерти подобно. Тем не менее она решила обежать плато по периметру, чтобы никогда больше не возвращаться сюда. Теперь это дело спасателей – извлекать из-под камней то, что она упрятала от потравы.
Она очень спешила и чуть не проскочила мимо жестяного контейнера. От удара о камни он развалился на части, но содержимое его почти не пострадало: с полсотни шоколадных плиток и с десяток упаковок бисквитов. Она терпеть не могла сладкого, но обрадовалась этому подарку едва ли не сильнее, чем тому, что осталась жива вместе с сыном. Теперь при нужде она могла продержаться пару недель, а то и больше, благо что воды вокруг было предостаточно. Кроме того, в реках должна водиться рыба, а под ноги попались несколько грибов, судя по поклеванным птицами шляпкам, вполне съедобных.
Лиза сняла куртку и сложила в нее неожиданный подарок. Оглядела из-под руки горизонт. Голец затягивало серой дымкой. Надо спешить обратно. К вечеру вполне мог зарядить дождь, а ей предстояло накормить малыша, заготовить дрова для костра и успеть еще до темноты осмотреть ближайшие от их убежища окрестности.
Покончив со скорбными обязанностями, Лиза тотчас постаралась изгнать из головы неприятные видения. В своей жизни она наблюдала слишком много смертей и научилась избавляться от связанных с ними стрессов, иначе она давно бы сошла с ума. И это было самым гнусным на войне. Человек – существо, быстро адаптируемое к любым условиям и постепенно начинает воспринимать как должное все мерзости фронтового быта и цинизм взаимоотношений.
Обратный путь она преодолела быстрее, возможно, потому что возвращалась к сыну, по которому успела соскучиться. Малыш и впрямь проснулся. Он сбросил с себя куртку и ползал по их убежищу на коленках. Это напугало Лизу, она подхватила Диму на руки и прижала к себе. Это ей урок, нельзя ни в коем случае оставлять его одного. Несмышленыш еще, он мог вполне выползти наружу и упасть в камни.
К тому же он опять был мокрым. Но, оказавшись у ее груди, мальчик принялся требовательно теребить куртку матери и жалобно хныкать. И все побежало по уже накатанной дорожке. Она накормила малыша, переодела его в сухое, теперь уже в шубку медвежонка, поиграла с ним немного, иначе он никак не хотел засыпать. Дима уже понимал игрушки и прямо-таки вцепился