турок, ибо только они при разговоре могли панибратствовать с незнакомыми людьми.
– Хочешь есть? – спросил его Михал. Пленный кивнул. Граф наказал стоявшему поодаль воину в красно-синей одежде, и он вышел наружу.
– Итак, некогда достопочтенный Герей-ага, каким ветром занесло тебя в наш край? Мне сообщили, что из всего отряда ты один остался в живых. Что заставило тебя с малым воинством свернуть с большака и углубиться в наши горы и леса? Неужели ты не боялся, что можешь попасть в руки разбойникам или мадьярским гайдукам.
Ага, внимательно выслушал и, потупив взгляд, не ответил сразу на вопросы. Немного подумав, взглянул господину в глаза и учтиво обратился:
– Позволь узнать твое имя, господин.
– Граф Ласло Михал.
Турок еще ниже склонился в поклоне и спросил:
– Мы не могли раньше с тобой встречаться, по-моему, я где-то уже слышал твой голос?
– Ты ошибся Герей-ага, в Венгрии и в Трансильванском княжестве очень много мужчин с похожими голосами. Ты не ответил мне, куда ты вел свой отряд?
– Я направлялся в замок «Черный коршун», мне необходимо было встретиться с одним человеком.
– С кем и за какой надобностью?
– Господин Ласло, – турок пытался увильнуть от прямого ответа, – я знаю, что между нашими почтенными покровителями существует договоренность: ваши магнаты и дворянство признали великого султана сюзереном. Было бы интересно узнать, почему меня держат здесь закованным в кандалы?
– Какой же ты скользкий, Герей-ага, ты теряешь учтивость. Отвечай, когда спрашивают или ты хочешь, чтобы я напомнил тебе, в какой шкуре сейчас пребываешь, – нахмурился Ласло, – хотя… Пожалуй, я отвечу на твой вопрос – это ты вероломно пришел на мою землю, а не я, и тебе подобный, убил мою матушку, когда мне было одиннадцать лет. Не ваши ли воины вырезают под корень венгров и угоняют в рабство наших жен и дочерей. Не ваши ли турецкие начальники набирают себе в войско наших маленьких сыновей и превращают их в послушных воинов-янычар?! Или тебе объяснить, что такое потерять любимую женщину, с которой я был обручен с раннего детства! Ты турецкий пес, стоишь предо мною в кандалах и пытаешься объяснить, что Сулейман от чистого сердца подписал мирное соглашение с паршивыми собаками, лижущими его руки.
Герей-ага, увидев, как гневно засверкали глаза венгерского графа, отступил на два шага и низко поклонился.
– Прости меня господин, я не хотел тебя обидеть. Не я принимаю высочайшие решения, я ведь подневольный человек и только исполняю приказы.
– Зачем ты направлялся в замок «Черный коршун»? Не вздумай обманывать меня, иначе я прикажу содрать с тебя кожу живьем.
– Граф Ласло, – Герей-ага сильно понизил голос и почти шепотом произнес, – я вез срочное донесение, но мадьярский разбойник отнял его у меня.
– Это ты так называешь народного героя – Вашара Андора?!
– Пусть будет по-твоему, мой господин,