уговорил кадровиков, и взял ее в свою бригаду под личную ответственность.
Во Владивостоке Анжела погорела на том, что продавала продукты по завышенным ценам, и была на этом поймана. «Советский виски» производства Росглавспитра, по цене 4 рубля 20 копеек за бутылку 0,5 литра, она продавала вместо импортного виски White Horse, стоившего в три раза дороже.
Иностранцам она подавала фирменного виски – те в марках понимают. А владивостокским фарцовщикам отпускала росглавспиртовского ячменного самогона. Тем – лишь бы из бутылки с этикеткой White Horse было налито, ни вкуса, ни запаха фирменного напитка они не понимают. Понты корявые друг перед другом строят – курят сигареты «Космос», натолкав их в пачки из-под Winston.
Сгорела, правда, на «Советском роме», был еще и такой. Налила отечественного рома, под видом кубинского, одному армянину, приняв его за советского гражданина. Армяшка, на ее беду, оказался американцем, и нажаловался своему сопровождающему из «Интуриста», а тот, в свою очередь, настучал в ОБХСС.
И какая ему, америкосу, была разница? Такой же сорокоградусный ром из тростникового сахара. Козел – он и в штатах козел!
Ей американскую жевательную резинку один хахаль, вместо цветов, на свидания в гостиницу приносил. Врал, что старший механик с круизного теплохода «Мария Крупская», который в Японию туристов возит. Потом оказалось, грузчик из порта, а фуражку и китель командного состава торгового флота на барахолке купил.
«Где же он, мой капитан дальнего плаванья – еще не старый, красивый и холостой, с бумажником, полным чеков „Внешпосылторга“, – стоя за баром, мечтала Анжела. – Можно и женатый – отобью!»
На этой слабости и подловил ее подлец докер, к тому же еще, и злостный неплательщик алиментов трем детям от двух прошлых жен.
А буфетчицей в загранплавания Метелкина ходить не хотела, это – для капитана подстилка на рейс. Причем, обязательная. Еще и поить-кормить его за свой счет.
Анжела – девка не дура. Понимает, чего от нее хочет Гиви Шалвович, и вопрос для нее лишь в том, как допустить его к своим прелестям с наибольшей выгодой.
Вот такой любовный треугольник завязался в вагоне-ресторане.
2 августа Гиви Шалвович, памятуя о том, что сегодня День железнодорожника, с утра наказал повару приготовить для коллектива праздничный обед: шашлык из баранины, суп-харчо, цыпленка табака, салат из помидоров и огурцов, еще что-нибудь.
Выйдя из кухни, Херашвили в узком коридорчике столкнулся с Метелкиной. Попробовали разойтись бочком, да не вышло – плотно соприкоснулись. Забурлила нарзанными пузырьками горячая кровь Гиви, зашевелился его жеребчик в промежности.
– Анжела, зайди ко мне, обсудим один вопрос, – сказал он.
– Какой вопрос? – поинтересовалась та и облизнула свои алые напомаженные губы.
– Производственный, – подмигнул ей директор.
В купе, днем выполнявшего роль