Сергей Носов

Грачи улетели


Скачать книгу

тон своего визави, сказал:

      – Естественно. Рано или поздно начинали все ревновать…

      – Все-все?

      – Одна никогда не ревновала. Фактически мы были муж и жена… почти. Она была машинисткой. Ну, мне пора.

      – Вот! Машинисткой! А вы – ее? – не унимался хозяин. – Знаете, ни для кого из нас пишущая машина не была объектом влечения. Для меня – увлечения, да. Увлечения, но не влечения. Есть разница?

      Он встал, поблагодарил за угощение. Провожая, хозяин спросил:

      – В молодости боксом не занимались?

      – Нос перебит? – улыбнулся Щукин. – Третье место по городу среди юниоров в легком весе.

      – Вижу! У вас очень благородное лицо. Минутку. Не торопитесь, не торопитесь. – Он удалился в комнату, оставив Щукина в прихожей, принес том «Дон Кихота». – Вам никто не говорил, что вы похожи на…

      – На Дон Кихота я не похож.

      – На Сервантеса! Вылитый Сервантес! Посмотритека. Нет? Поднимите подбородок. Потрясающе!

      – Вряд ли мы родственники.

      – Я неправильно сказал. Вы похожи не на самого Сервантеса, а на его классический портрет. Прижизненных портретов Сервантеса не существует. Кент, художник, не тот, который Рокуэлл Кент, а тот, который жил в восемнадцатом веке, пользовался лишь словесным самоописанием Сервантеса. Мы знаем Сервантеса по Кенту, который жил значительно позже.

      – С таким бы успехом каждый из нас мог написать портрет Сервантеса.

      – Я бы не смог. А вы бы могли? Вы художник? Щукин чуть не сказал: вон там у вас газета на холодильнике лежит, сегодняшняя, в ней говорится, что я художник (и был бы прав: действительно, лежала на холодильнике газета, и в ней говорилось, что Щукин – художник). Но промолчал о себе, сказал о другой публикации:

      – У кого-то из старых мастеров, не то голландцев, не то кого-то еще, на групповом портрете есть персонаж – вылитый Путин.

      Он сложил зонтик, сушившийся в прихожей во время их чаепития.

      – Это другое. Тот с натуры писал. Там и родственник мог позировать, предок, и просто похожий человек, существовавший в реальности. А Кент писал со слов. То есть из головы. Он думал, что пишет Сервантеса, а написал вас! Сервантес посмотрел бы на свой портрет и не узнал бы, сказал бы: это не я. А мы глядим на портрет якобы Сервантеса и говорим: это господин Щукин!

      Господин Щукин открыл дверь на лестницу. – Не похож, бросьте. У меня нет бороды.

      – Взгляд! Лоб! Черты лица!.. Поймите же, Кент вас предвосхитил! Или нет: вы – материализовавшаяся мечта Кента!

      – Вас послушать, если бы не этот Кент, меня бы и не было.

      – Именно!

      – Спасибо Кенту. – Вам спасибо.

2

      Директор школы лишь зашел в учительскую, как услышал:

      – А Борис Петрович-то у нас, оказывается, скромник какой! Кто бы мог подумать! Каждый день видим, а кто бы подумать мог…

      Борис Петрович склонил голову набок в знак того, что ждет продолжения. Зацепился взглядом за дырокол на столе секретарши.

      – Про вас в газете написали –