они поступают так, чтобы спасти свои жизни и жизни близких им людей. Ведь воины, которые, как архангел Гавриил с огненным мечом в руках, обрушились на корабли и войско твоего отца, сделали это для того, чтобы спасти своих собратьев по крови и по вере. Ведь это Япония напала на Россию, а не наоборот. А мы помним слова из Евангелия от Иоанна: «Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя»…
– Да, я помню, что говорил мой отец, – печально сказала Масако, – дурные люди давали ему дурные советы. И вышло все дурно. Правда, они ответили уже за то, что совершили. Чтобы не испытывать стыд за то, что они огорчили своего императора, они сами ушли из жизни. Но, как я уже знаю, тем самым они совершили страшный грех.
– Да, дочь моя, – сурово сказал епископ Николай, – самоубийство – страшный грех. Тот, кто сам наложит на себя руки, возмущается против божественного порядка и своего назначения в нашем мире, произвольно прекращает свою жизнь, которая принадлежит не ему только, но и Богу. Самоубийца отрекается от всех лежащих на нем обязанностей и является в загробный мир непризванным.
Жизнь каждого человека есть драгоценный дар Божий; следовательно, кто самовольно лишает себя жизни, тот кощунственно отвергает этот дар. Налагающий на себя руки вдвойне оскорбляет Бога: и как Творца и как Искупителя. Такое деяние может быть только плодом полного неверия, отчаяния и безумия. Церковь смотрит на сознательного самоубийцу, как на духовного потомка Иуды предателя, который отрекшись от Бога и Богом отверженный, «пошел и удавился». Самоубийца лишается церковного погребения и поминовения.
– Да, – задумчиво сказала Масако, – у христиан все совсем по-другому. Но я стану настоящей христианкой и буду следовать всем заповедям Господа. Ибо я уже полюбила вашу страну, ваш народ, а самое главное – моего будущего мужа.
Как послушная дочь, я последовала по приказу своего божественного отца в чужую для меня страну. Я даже плакала тайком по ночам, скучая по своим родителям и по своей Родине. Но я увидела, что ваши люди, такие страшные в бою, в обычной мирной жизни добры и милосердны. И я успокоилась. Самым большим для меня утешением станет то, что ни подданные моего отца, ни подданные моего будущего мужа никогда больше не будут воевать и убивать друг друга. Я помню заповедь Господа нашего, Иисуса Христа: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими».
И если в том, что между Японией и Россией будет царить мир, будет и моя маленькая заслуга, я буду счастлива, и я буду считать, что жизнь моя прожита не зря.
– Дочь моя, – сказал растроганно епископ Николай, – я вижу, что ты поняла самое главное в нашем учении. Ты готова делать добро, любить людей как саму себя. И это самое главное. Я понял, что ты уже готова для того, чтобы принять таинство Крещения. Спаси тебя Господь!
Принцесса Масако склонила голову перед старым и седым епископом. А он, сложив пальцы щепотью, перекрестил ее. А потом по-отечески погладил девушку по платку на ее голове. На душе у отца Николая стал радостно – Церковь