Впрочем, и родители его, по словам моих родителей, также имели высшее образование. Мне, сыну рабочих, которым помешала получить даже среднее образование Великая Отечественная война, были подсознательно интересны эти люди.
Вышедши за дверь и попав сразу (теперь следует непременно упомянуть и об этом), так сказать, в спальню моих родителей, я остановился. Эта спальня представляла собой 4–5 квадратных метров отчужденной площади общественного коридора. Вообще-то, квартира имела 2 общественных, довольно широких коридора, друг другу параллельных, между собой разделенных по виду капитальной стеной, вместе с тем соединенных друг с другом достаточно широким проходом.
Для большего уточнения, – планировка нашей коммунальной квартиры в принципе была такова.
Снаружи открыв входную дверь в квартиру (кстати, дверь эта была весьма широкая, двустворчатая, открывавшаяся-закрывавшаяся всегда одной только своей створкой; другая же (створка) была неподвижная, открываемая очень редко, только в самых необходимых случаях) и, попав в чувствительных размеров прихожую, входящий человек видел перед собой, шуточно говоря, 3 дороги: первая, абсолютно прямая к нему, «вела», условно сказать, в первый коридор (коридор № 1), вторая, слева от входящего, – во второй (в коридор № 2) и третья, справа от входящего, – «вела» в кухню. Если бы этот человек потом зашагал, то увидел, что в первом коридоре (коридоре № 1) располагались две комнаты, во втором (коридоре № 2) – четыре (комнаты); коридор № I был значительно короче коридора № 2. В этом последнем (коридоре № 2), – это уже для удобства дальнейшего повествования, – была комната нашей семьи.
Так вот, опять повторю, спальня моих родителей представляла собой 4–5 квадратных метров отчужденной площади общественного коридора; площади – особо никому, кроме нашей семьи, не нужной. Надо объяснить. – Дверь нашей комнаты выходила не в средину, не в начало и даже не в конец общественного коридора (туалет, единственный на всю квартиру, необходимо сказать и это, находился в самом конце коридора (№ 2)), но подлинно в его – коридора –, если можно так выразиться, тупик. В этом тупике (от туалета, надо дополнить, диаметрально противоположном) – прямо против нашей двери – имелась дверь пожарная, выходящая, как, естественно, и входная дверь в квартиру, непосредственно на лестничную площадку. Дверью этой – аварийного выхода из квартиры, понятно, не пользовались. И она была, во-первых, намертво «заперта» – забита большими гвоздями, во-вторых, как бы опечатана, густым, неоднократным слоем краски, хорошо помню, коричневого цвета. (Была ли дверь еще и замкнута на ключ – не могу сказать, не знаю: никогда не видел, чтобы ее когда-нибудь открывали).
Через этот коридорный тупик, не трудно догадаться, никто, кроме членов нашей семьи, не ходил. Конечно, кто-нибудь из соседей по квартире мог частично, аккуратно использовать этот тупик, как чулан, разумно особо не загромождая дверь аварийного выхода из квартиры. Но мои молодые тогда родители вполне справедливо заняли этот тупик под свою спальню