всё Ваша гордыня, Александр Андреевич. А гордыня – это грех. И за него следует наказание.
На что я ответил:
– Это вопрос дискуссионный. Жаль, что мы сейчас на работе, а не за рюмкой – можно было бы пообсуждать.
Пообсуждали мы эту тему с Сашулей немного. Мне почему-то вспомнились песенные строки из фильма Рязанова «Забытая мелодия для флейты»:
Мы не пашем, не сеем, не строим,
Мы гордимся общественным строем…,
и последняя строка гимна Российской Федерации:
…Славься страна, мы гордимся тобой!
Это не коллективная ли гордыня, и не грех ли это?
На что Сашуля возразила, что гордыня и гордость – это разные вещи.
Я предположил, что синонимом гордыни является высокомерие, но и тут можно поспорить. Не с тем, разумеется, что я безгрешен по этой части, безгрешных людей вообще не бывает…
А ещё Светлана Ростиславовна мой смех (не помню уж, по какому поводу) в сложившейся ситуации так откомментировала:
– Вам всё хиханьки, да хаханьки, Александр Андреевич! Доиграетесь!
766. Два профессора и Захаренкова на Геокосмосе. Развод
В воскресенье, 18 мая, мы с Сашулей ездили в Верхне-Туломский, где я опять дурью на льду маялся без поклёвок, путаясь в своих блёснах, а Сашуля в это время выкопала девять сосенок, и мы, следуя примеру Аксёнова, посадили их на склоне горы в нашем дворе.
А вчера я опять собрался туда же. Машина во дворе примёрзла передними колёсами к снегу, и я никак не мог сдёрнуть её с места. И чего-то мне взбрело в голову, что дело не в снеге, а в ручнике, на который я поставил машину, и с которого машина теперь не снимается. Я потратил пару часов на то, чтобы снять сиденье и кожух ручника, убедиться в отсутствии видимых неисправностей, сходить в автомагазин, там проконсультироваться, вернуться к машине и сдёрнуть её таки со снега, к которому она в самом деле примёрзла, а ручник был в полном порядке.
В Верхне-Туломский я всё же поехал, хоть и после обеда. На льду кроме меня было человек восемь в пределах видимости, а когда я уходил, оставался один. В этот раз я сместился к дамбе и ловил со дна на сравнительно небольшой – метров 15 глубине. Поймал 4 корюшки, одного налимчика и 4 сижка, причём самого крупного – за брюхо, думал налима крупного тащу.
31 мая 2008 г., поезд Петербург-Мурманск
И вот мы уже возвращаемся из Питера, куда ездили в командировку на конференцию «Проблемы геокосмоса» тем же составом, что и в Апатиты: я, два Олега – Мартыненко и Золотов, Лена Доронина, Маша Князева и Юля Зубова. Туда с нами ехала ещё и Сашуля, покинувшая Мурманск на всё лето или, по крайней мере, до августа. А я возвращаюсь, чтобы сёмгу половить до середины июля, если раньше не надоест.
Питер встретил нас изумительной, почти летней погодой, цветущими яблонями, грушами, черёмухой и сиренью, в резком контрасте с холодным, хмурым и голым