вы все это знаете?
– Потому что я интересуюсь не только собой. А теперь подожди, мне нужно расплатиться за ленты.
– Будете плести себе косы?
– Буду связывать тебя, – впервые за время нашего знакомства в его голос ворвались действительно резкие нотки. Не насмешка, не превосходство, а что-то отдаленно похожее на ярость. Надо же! Кажется, мне удалось зацепить его непробиваемое великолепие. Отлично! Буду продолжать в том же духе.
Анри скрылся за дверями, а я с сожалением бросила последний взгляд на манекен, над которым хлопотали девушки, поправляя мое-ничье платье. Краски весеннего дня – солнечного и теплого, вдруг немного поблекли. Я отвернулась и отступила под навес антикварной лавки, стараясь не замечать текущий по улице людской поток. Смотрела на залитую солнцем мостовую и думала о том, что завтра первый день лета. Каким он мог быть, если бы в моей жизни не появился Анри? И если бы этот магазин мы нашли вместе с Луизой?
Снова звон колокольчика.
– Немного прогуляемся.
В руках у Анри сверток, на солнце его глаза почему-то кажутся совсем темными. Даже темнее, чем у Винсента.
Надеюсь, он не потащит меня на площадь, потому что с каждым часом народу будет становиться все больше и больше, а это ничем хорошим не кончится.
Я взяла Анри под локоть, и мы направились по улице.
Все дальше и дальше от платья.
Не страшно, мне все равно некуда его надевать. Я не пользовалась популярностью даже будучи сестрой герцога, что уж говорить о графине де Ларне.
10
Я снова подожгла договор. Пробормотала слова заклинания, пространство под пальцами всколыхнулось – и по бумаге в который раз побежало серебристое магическое пламя. Сгореть не сгорит, конечно, но хоть душу отведу.
Сначала сияние охватило строчку:
Анри Феро, граф де Ларне и леди Тереза Биго
Потом перечисление имен родственников, их регалий, земель и прочей прелести – в самом деле, как в родословной элитного скакуна. А почерк красивый, каллиграфический. Руки бы оторвать этому писаке.
…по достижению своего полного совершеннолетия, то есть когда младшему из супругов исполнится семнадцать, становятся мужем и женой. Скрепление договоров должно произвести поцелуем по взаимному согласию…
Серебро поглотило и наши супружеские обязанности – к счастью, не расписанные в интимных подробностях, и подписи, которыми служили капельки крови.
– Развлекаешься?
Давно не виделись, целый час.
Я упорно смотрела на пылающий в огромном блюде договор. Стоило сиянию померкнуть, как я подхватила проклятую неубиваемую бумагу и разорвала ее на две части. А потом с сожалением наблюдала, как срастаются края, точно мигом заживающая рана. До этого я успела несколько раз сжечь его в камине, разодрать на мелкие клочки, даже обратить в прах, но договор возвращался как зацикленный призрак. Он выбирался из таких ситуаций, которые не пережить никому, при этом выглядел как новенький. Я же чувствовала себя идиоткой.
– Хочешь прогуляться?
В