первого урмыта своего Дома.
– Да? – спросил кто-то радостно и одновременно недоверчиво.
– Значит, скоро твоя казнь? – вмешался мужичонка, если верно идентифицировала его голос, звучавший довольно радостно.
– Скоро мой Обряд Единения, – вежливо ответил ему хэцо, вызвав этим волну возмущения.
Урмыты повскакивали со своих мест, загалдели все разом, выплескивая недовольство. А хэцо довольно улыбался, поглядывая на балаган свысока. Урмыты все такие? Больные на всю голову? Что-то я не хочу никаких Обрядов Единения и защитников для своего Дома. Насладившись замешательством Совета как следует, мой сопровождающий влез со следующей убойной фразой:
– В Законе нет такого запрета, тэйалия в своем праве.
– Ты сошел с ума? Как она могла выбрать тебя? Ты – хэцо! – теперь отличился какой-то другой мужичонка, подскочив к подиуму и наставив указательный палец на моего похитителя. – Она не могла! Ты ее заставил! Никогда тэйалии не выбирали хэцо! Никогда! Слышишь?! Это безумие!
Мне надоел этот бедлам и я осадила зарвавшегося урмыта, спросив:
– Ты сомневаешься в моем уме и выборе?
После этих слов воцарилась гробовая тишина, которую нарушил тот, который главный, обратившись к хэцо:
– Ты ей не объяснил! – в голосе этого главного звучали обвиняющие нотки.
– Объяснил. Можете проверить, не лгу, – мой сопровождающий лучился самодовольством, явно получая наслаждение от ситуации. – И кто теперь смертник? – спросил вкрадчиво у Совета.
Если закон о смерти для тех, с кем заговорю, правда… То тогда мой хитрож… умный спутник теперь в шоколаде, а урмыты в глубоком кризисе. Специально так подстроил или нет? Теперь буду мучиться этим вопросом.
– Мы можем запретить! – влез плюгавенький, явно не желая успокаиваться.
– Обряд Единения сегодня, – сказал хэцо, а я почувствовала, что вновь закипаю.
Как-то не готова с ходу выскакивать замуж. Собралась озвучить свое возмущение и захлопнула рот обратно. Мы вроде в одной лодке, и играть против хэцо… Можно, наверное. Но готова ли я к его казни? Пожалуй, нет. Должна быть причина того, что он решил стать урмытом так быстро. И кроется она в «запретим». Наверное, Совету требуется время, чтобы принять решение. Соблюсти там ритуалы или что-то еще. Или просто пытаюсь оправдать действия спутника? Если так, то почему это делаю? Неужели мне этот хитрец понравился? Я влюбчивая, да. Но пока дыхание в зобу не спирает. В чувствах преобладает злость на него, это да… И все-таки я его оправдываю. Наверное, потому, что кроме него вообще никого здесь не знаю, и именно поэтому во мне есть зачатки доверия к этой мутной личности.
– Но… – попытался возразить плюгавый.
– Совет не может никак помешать Обряду Единения, если тэйалия готова его провести, – а голос-то какой сладкий у засранца хэцо. – Это не в юрисдикции Совета.
Но мне почему-то кажется, что сейчас он выезжает только на наглости и эффекте неожиданности. И если мы задержимся на этом заседании надолго,