в борьбе против эфталитов, которые угрожали границам Северо-Восточного Ирана; в 472 году он даже принял сторону Персии против Византии, получив в награду власть над всей Лазикой. За пять лет до этой смены политики, в 467 году, когда Иран еще не воевал с Византией, Вахтанг попросил императора признать автокефалию иберийской церкви: он хотел, чтобы епископов назначал не патриарх в Константинополе, а царь в Мцхете. В результате епископы Иберии и потом Лазики теперь подчинялись царю, который часто назначал епископами своих родственников, тем самым объединяя церковь и государство. Утверждение автокефалии грузинской церкви можно считать неизбежным последствием Энотикона императора Зенона, который таким объявлением церковного единства хотел положить конец расколу между православными диофизитами и теми монофизитами, которые управляли армянской и другими восточными церквами. В 467 году Вахтанг поссорился со своим архиепископом Микаэлом: Микаэл ударом ноги сломал царю зуб; царь отправил его в Константинополь, чтобы Микаэла наказали за оскорбление царского величества. (Микаэла заточили в диофизитский монастырь.) В Антиохии, а потом в Константинополе помазали католикосом Иберии Петрэ, более гибкого церковника. Византийский патриарх по просьбе Вахтанга помазал Самоэла I (467–502) архиепископом и назначил еще двенадцать епископов, угодных царю. На долгое время иберийская церковь перестала быть яблоком раздора между константинопольским и антиохийским патриархатами. (Что касается грузинской литургии, например включения слов «который был распят» в Трисагион (Трисвятое) (Свят, свят, свят), грузины предпочли константинопольским обычаям обычаи Антиохии и епископов Амасии.) Почему Вахтанг поссорился с Микаэлом, трудно сказать: может быть, потому, что царь осудил монофизитство (армянский историк Парбеци порицает Вахтанга за то, что тот «бросил армян на произвол судьбы»); может быть, царь решил подчиниться не Константинополю, а Антиоху; вероятнее всего, архиепископ противился царю, захватившему власть у церкви.
Чтобы удалиться от буйных епископов в Мцхете, Вахтанг назначил столицей Иберии Тбилиси, в тридцати километрах на восток, а в Мцхете построил новый собор, чтобы город оставался духовной столицей страны. (Летопись рассказывает стереотипическую легенду о том, как во время охоты Вахтанг спустил сокола, который сбил фазана над горячим источником («Тбилиси» значит «теплый (источник)»). Вахтанг построил еще один великолепный собор в Болниси (473–495), где, как в Артануджи, христианские мальтийские кресты переплетаются с пальмовыми ветками и изысканными зороастрийскими золотыми узорами.
Стратегически важные пограничные провинции, Кахетия и Эрети, тоже стали новыми епархиями. Там, где образовывали новые епархии, распространялись православная вера и грузинский язык, даже у национальных меньшинств, говорящих на чеченском или осетинском. Тем не менее лазские епископы все еще подчинялись не Самоэлу в Мцхете, а патриарху в Константинополе.
В