личной жизни. В результате, даже если вам удалось приманить музу, настроить лиру и войти в состояние потока, когда не вы пишете, а «само пишется», то, прерываясь, вы это состояние теряете.
Но совсем не прерываться тоже нельзя, поскольку, как я уже говорил, писатель должен как минимум высыпаться. Значит, нужно научиться входить в поток день за днем, снова и снова. Причем организовать для себя конвейер входа в поток – не просто разовый вход, а разработать механизм, который поможет вам делать это раз за разом каждое утро.
Для этого лучше всего подходят ежедневные ритуалы, связанные с работой. Находясь в потоке, вы делаете что-то, что помогает вам «зафиксировать» это состояние, и, когда вы на следующий день повторяете то же действие (а лучше – некую последовательность действий), вам будет намного проще нащупать то же состояние.
Действие может быть очень простое, но желательно повторять его только во время работы. Последовательность нескольких действий работает лучше, потому что она дает не просто разовый толчок, а ускорение, ведет вас, разгоняет до нужной скорости.
В ритуале не должно быть никакого смысла – на то он и ритуал.
Практически все известные писатели использовали и используют какие-то ритуалы для работы. Создатель «Секретных материалов» Крис Картер писал сценарии красным маркером на цветной бумаге. Объяснялось это тем, что с такой рукописи нельзя снять ксерокопию, но я думаю, ему просто нравились цветная бумага и цветные маркеры. Хемингуэй писал, стоя на шкуре африканской антилопы. Стоя за конторкой, писал Гоголь.
Джек Керуак зажигал свечу, писал при ее свете и задувал, когда заканчивал работу. Набоков и Трумен Капоте писали лежа. Капоте писал карандашом, попивая кофе, а затем догоняясь хересом и мартини. Филипп Рот во время работы ходил кругами по комнате. На каждую новую страницу уходило полмили.
Дж. К. Роулинг писала свои книги в кафе, пока ее дочь Джессика спала дома. Оноре де Бальзак за ночь работы выпивал около пятидесяти чашек кофе без молока и сахара. Также Бальзак имел обыкновение бросать в рот несколько кофейных зерен и разжевывать их. Кофе помогал писателю держаться в тонусе несколько часов.
Чарльз Диккенс любил заходить в городской морг и проводить там целый день, наблюдая, как привозят тела покойных. Сомерсет Моэм перед началом работы читал «Кандида» Вольтера, а Уилла Кэсер – Библию.
Фридрих Шиллер не мог писать, если ящик его письменного стола не был набит… гнилыми яблоками.
Гете, друг Шиллера, рассказывал:
«Однажды я пришел навестить Фридриха, но он куда-то отлучился, и его жена попросила меня подождать в рабочем кабинете. Я сел в кресло, облокотился о стол и вдруг почувствовал резкий приступ тошноты. Я даже отошел к открытому окну, чтобы подышать свежим воздухом. Поначалу я не понял причины этого странного состояния, а потом догадался, что дело в резком запахе. Скоро обнаружился и его источник: в ящике стола у Шиллера лежала дюжина подпорченных яблок! Я позвал было слуг, чтобы они убрали безобразие,