покупаем по хот-догу и едим, сидя на холме, прямо на траве, и нам сверху прекрасно видно все: и шатры, и великанскую книгу, и толпу, и людей на ходулях, которые возвышаются над всеми головами. Какое-то время мы жуем, молчим, потом я снова смотрю вниз и спрашиваю:
– Что это там такое?
От земли подымается какой-то дым, из-за него у людей не видно ног.
– Похоже, надвигается туман с моря.
– А, а то я подумала, что это пожар.
– Нет, это старый добрый туман. И, погляди-ка, он добрался до нас! – Мама смеется, ее синие глаза вспыхивают ярко-ярко.
Я кладу в рот последний кусочек сосиски и сжимаю его зубами. Подумав, я решаю, что туман мне нравится. С ним все выглядит еще страньше, вот это мне и нравится.
– Мне здесь так нравится! – говорю я, потому что это правда и потому что я чувствую это прямо всем телом.
– Правда, солнышко? – Мама доела свой хот-дог и повернула лицо к солнцу. – Мне тоже.
Такой счастливой и красивой я ее никогда не видела.
Но потом она снова превращается в шпиона.
9
Сколько раз я уже вспоминала то, что случилось? Сколько раз еще буду вспоминать? Снова и снова я вижу это, как будто кинопленка перематывается в начало, и я опять смотрю тот же фильм.
После обеда народа стало столько, что не протолкнуться – детский фестиваль историй как магнитом притягивал родителей и их заскучавших в каникулы детей. Погода, которая с утра была прекрасной и выманила многих на природу, начала меняться к худшему. Солнце пыталось сопротивляться, но холодный туман добрался до нас, и все надели припасенные пальто и куртки. Я ощутила первые мурашки панического страха – а я-то надеялась, что это чувство не вернется. Кармел была все так же увлечена, ее захватили новые впечатления и извечная магия сказок. Мы бродили среди мам, которые толкали коляски, среди семейств, которые изучали свои программки, среди людей на ходулях, которые раздавали листовки и бутылки с водой. Я все время посматривала вниз, чтобы удостовериться в том, что красное пальто мелькает рядом.
Шум нарастал. Раздавался треск шутих, которых запускали, дым от них смешивался с ползущим туманом. Восторженные крики провожали гроздь желтых воздушных шаров, которая взмыла вверх и зависла в небе, словно бредовый, ненадежный заменитель солнца, занявший его место. Дым от ларька, где жарили бургеры, смешивался с мясным запахом от толпы, которая поедала их. Вспомнился школьный поход, когда учителя потеряли Кармел. Потом лабиринт, в котором она исчезла.
Я взяла ее за руку, но ее ладошка так и норовила выскользнуть, так что порой мне приходилось довольствоваться только одним пальцем. Не паникуй, говорила я себе, просто контролируй, чтобы она была рядом. Ей хочется показать, что она уже большая. Вдруг красное пальто исчезло – его загородила толстая тетка, которая, похоже, вообще не ощущала холода: толстые руки торчали из коротких рукавов розовой футболки и тряслись, как желе, на гигантской груди блестели серебристые звезды. Она наклонилась и ткнула воздушный шарик на палочке в детскую коляску: «Держи и немедленно заткнись».