ему будет дозволено получить образование за границей? Соответствующее прошение было отправлено – и тоже встретило отказ. В Министерстве внутренних дел считали (опять же вполне справедливо), что никаких полезных идей молодой бунтарь «в Европе» не нахватает.
В сентябре 1888 года семье, однако, разрешили вернуться в Казань. Здесь Владимир немедленно установил контакт с нелегальным кружком Федосеева. По своим убеждениям Федосеев представлял собой нечто среднее между народниками и стремительно набиравшими популярность марксистами. Молодой Ульянов с головой окунулся в интеллектуальную атмосферу кружка, активно обсуждал вместе со своими товарищами политическое и экономическое развитие страны, грезил о революции. Правда, сам по себе кружок Федосеева был довольно безобиден и являлся скорее дискуссионным клубом, чем боевой ячейкой. Видимо, это до поры до времени и спасало его членов от ареста.
Чем же занимался Владимир основную часть времени? Особой необходимости работать у него не было – государственная пенсия до совершеннолетия (21-летнего возраста по тогдашним законам) платилась регулярно, невзирая на политическую неблагонадежность получателя. Молодой Ульянов читал. Читал много и жадно, как и прежде. Но если раньше в его библиотеке преобладала художественная литература, то теперь он знакомился с передовыми для того времени трудами политической, исторической и экономической направленности. Владимир читал Рикардо и Бокля, Маркса и Энгельса. И, конечно же, Дарвина, которого в те времена считали своим долгом прочесть все прогрессивно мыслящие образованные люди. «Кажется, никогда потом в моей жизни, даже в тюрьме в Петербурге и в Сибири, я не читал столько, как в год моей высылки в деревню из Казани. Это было чтение запоем, с раннего утра до позднего часа. Я читал университетские курсы, предполагая, что мне скоро разрешат вернуться в университет. Читал разную беллетристику. (…) Моим любимейшим автором был Чернышевский. Все напечатанное в «Современнике» я прочитал до последней строчки, и не один раз. (…) Я читал Чернышевского «с карандашом» в руках, делая из прочитанного большие выписки и конспекты. (…) Энциклопедичность знаний Чернышевского, яркость его революционных взглядов, беспощадный полемический талант меня покорили», – вспоминал Ленин впоследствии. Свой любимый роман «Что делать?» он перечитал раз пять за это лето.
Книги, особенно «Капитал» Маркса, способствовали более четкому оформлению политических пристрастий юноши. Он становился марксистом. «Он с большим жаром и воодушевлением рассказывал мне об основах теории Маркса и тех новых горизонтах, которые она открывала, – рассказывала впоследствии его сестра Анна. – От него так и веяло бодрой верой, которая передавалась и собеседникам. Он и тогда уже умел убеждать и увлекать своим словом».
Марксизм в те годы был новым и очень модным течением. Далеко не все, кто увлекался трудами Маркса, были революционерами. Как минимум с 1870-х годов существовало набиравшее силу направление