обрадовался даже – когда еще за штурвалом реального боевого вертолета посидишь? Уже даже стал предвкушать, как пойду над морем, как буду виражи заваливать… За штурвалом посидеть не удалось. Потому что возле вертолета меня ждал неприятный сюрприз.
Бот. Универсальный робот-андроид, полировка облупленная, модель допотопная, и рожа… Железная, но при всем этом хитрая такая, заносчивая, так и хочется треснуть. Где ты, мой добрый Андрэ…
То, что ко мне бота приписали, я давно знал. Ну, для присмотра, разумеется, приписали. Во имя моего, разумеется, блага. Чтобы я что-нибудь не натворил. Правда, я думал, что бота этого ко мне только в лагере прицепят, оказалось, что нет. Диспетчер аэропорта подтолкнул меня к этой железяке и сказал:
– Велели тебе передать. Твой гид.
Он кивнул на бота, а тот даже не пошевельнулся в ответ, как стоял с кривой рожей, так и продолжал стоять.
– Гид? – брезгливо переспросил я.
– Гид, – подтвердил диспетчер.
– Лучше скажите соглядатай. Шкура. Шпик. Дятел. Барабанщик. Стукачок…
Я еще несколько синонимов вспомнил, спасибо доктору Мессеру, диспетчер впервые взглянул на меня с ленивым уважением.
– В наши дни к человеку приставляют тюремщика! – возмущался я. – Какой позор! Карантинная Служба превратилась в жандармерию! Вы что-нибудь слышали про Третье отделение?
– Это меня не интересует, – зевнул диспетчер. – Это ты уже в лагере им скажешь, начальникам своим, они тебя ждут не дождутся. Мое дело тебя в вертолет посадить и проследить, чтобы ты не выпрыгнул.
– Вы мне еще наручники наденьте, – посоветовал я.
– Что надеть? – не понял диспетчер.
Темный попался. Хотя молодой, это ему простительно. Студент, наверное, лет двадцать всего. Аханул сессию, его сюда и загнали. Для вразумления. А сам он, наверное, о звездах мечтает, мечтатель…
Впрочем, мне этого Гагарина совсем жалко не было.
– Давай, полезай в кабину, – диспетчер подтолкнул меня к вертолету.
– А как же корзинка? – спросил я.
– Какая еще корзинка?
– С провиантом. В дорогу. Ну, там тосты, апельсиновый мармелад, пармезан, ветчина пармская…
Я вспомнил про Андрэ. Про того, который чудно готовил. Вот я хотел его взять, а мне запретили, приписывают теперь ко мне разных посторонних, разных соглядатаев…
– Где провиант? – вопросил я. – Я что, в концлагерь направляюсь? Вы хотите, чтобы я погиб с голоду?
– Тут час лететь, не помрешь, – довольно невежливо ответил диспетчер.
– Стрыгин-Гималайский ваши методы не одобрил бы, – заметил я. – Вы знаете, что такое гестапо? Ваш дедушка там не работал?
– Не зли меня, Уткин, – диспетчер потер кулаки. – Не зли. Я с тобой церемониться не стану…
– Ну что вы, сударь, вы меня не так поняли! Вот вы сами подумайте. На этом корыте…
Я похлопал по борту коптера, и тот ответил мне недружественным жестяным звуком.
– На этом корыте, да с таким гидом… – я скосил глаза