людей, что кто-то из них за месяц умирает. Если же посмотреть взглядом религиозного человека, а именно такие обычно и собираются в хадж, – то в Коране читаем вот что (смысл):
«Ни одна душа не умирает, кроме как с дозволения Аллаха, в предписанный срок. Тому, кто желает вознаграждения в этом мире, Мы дадим его, и тому, кто желает вознаграждения в Последней жизни, Мы дадим его» (сура 3 «Семейство Имрана», аят 145, перевод смыслов Кулиева).
О тех же, кто умер, сознательно устремляясь к исполнению предписаний Всевышнего, – можно полагать, что Всевышний простит им грехи в их жизни и даст им всё самое наилучшее в другом мире, инша Аллах.
Что касается меня, то, забегая вперёд, сообщу, что у меня в хадже всё вообще было нормально. По ощущениям, Саудовская Аравия и Мекка безопасней, чем например Индия, или Юго-Восточная Азия со своими оравами мотоциклистов, малярийными комарами, лихорадкой деньге и другими неприятностями, встречающимися там иногда.
Въезд в Саудовскую Аравию
Чем-то мы показались подозрительными для пограничников. Говорят, потому, что мы первая российская группа, которая приехала в этом году со стороны Бахрейна. Россияне – редкость на этом погранпереходе. Потом узналось, что существуют нелегальные паломники и фирмы, изготовляющие поддельные визы и разрешения на хадж. Может быть, из-за этого нас так долго не пропускали? Только утром какое-то пошло продвижение: начали наши паспорта разглядывать, нас сфотографировали, сняли отпечатки пальцев, в паспорта наклеили какие-то наклеечки и, наконец, дали «добро». Было уже утро, 9:15 утра – время в Саудовской Аравии московское – и солнце уже припекало изрядно. Багаж проверять не стали, не интересен он оказался и для бахрейнцев, и для саудовцев.
Для многих людей это путешествие за границу было первым в жизни. Для меня – не первым и даже не десятым. Саудовская Аравия оказалась для меня ровно 100-й страной, если считать и страны с недооформленным статусом, такие как Абхазия или Северный Кипр; если же брать страны-члены ООН, то 92-й. Я активно путешествую с 1991 года, был во многих странах Евразии и Африки, в том числе и в странах с арабским языком – много раз путешествовал по Сирии, Иордании, Египту, три раза был в Судане, провёл несколько лет в путешествиях по другим азиатским странам, от Турции до Индонезии. Поэтому общая специфика арабского мира и восточного менталитета была мне знакома. То, что люди тут не торопятся, то, что о будущем говорят «иншалла», «инша Аллах» (если будет Аллаху угодно), то, что многие опаздывают и почти ничего не происходит вовремя – это я, конечно, знал. Также мне был известен и набор бытовых слов, которыми нужно объясняться в арабском мире: спросить дорогу, поторговаться на базаре, выяснить, из какого городка происходит водитель-суданец или его друг-индонезиец, и удивить обоих знанием географии их собственных стран и тем, что я бывал на родине и одного, и другого.
А вот что было для меня ново – это участие в организованной