было на редкость серьезным. – Это хорошо, что ты проснулась сама, а то я не хотел тебя будить… Ты как себя чувствуешь?
И прежде, чем она успела ему что-то ответить, он рывком перевернул ее на спину, сорвал с нее тонкое шерстяное одеяло, каким она были прикрыта, и не давая ей времени, чтобы опомниться, раздвинул ей ноги и вошел в нее, сильно, больно, рывком, раздирая ей плоть и с остервенением забился на ней, бледнея с каждым движением и, уже не чувствуя себя мужчиной, а скорее зверем, прокусив ей мочку уха, оказавшуюся прямо возле его губ…
Он не слышал ни ее криков, ни стонов, ничего, им двигал инстинкт и немного белой пыли, которую он вдохнул вместе с утренним прохладным воздухом…
Глава 2
Когда она открыла дверь своими ключами, то не поверила своим глазам – на кухонном столе ее ждала записка: «Леночка, мы останемся ночевать у Рожковых. Целуем, мама и Борис.»
Значит, не будет сцен, упреков, слез? Но разве это лучше?
Пусть были бы и упреки и даже пощечина… Но была бы мама.
Она снова была одна. Совсем одна. Тарасов изнасиловал ее. Он сказал ей, целуя и прокушенное ухо, что не мог совладать со своими желаниями. И ради вот этих ощущений женщины выходят замуж и ложатся каждый день, вернее, каждую ночь в постель с мужчинами?
В это верилось с трудом.
Внутри все болело. И ей было наплевать, привезет ли он ее на машине или оставит на улице. Она ненавидела его за причиненную боль, за то, что он не сделал этого вчера вечером, в машине, когда она была готова принять его. Он захотел унизить ее, шокировать, взять, как берут принадлежащую ему по праву вещь… И все это называется взрослой жизнью? Да пропади она пропадом, такая жизнь!
Ванну она приняла еще там, на месте преступления, в квартире, принадлежащей соседу Ильи, который одолжил ему ключи, а сам уехал в командировку на месяц.
Она едва доплелась до постели и рухнула в нее, не чувствуя ничего, кроме боли. И в это время раздался телефонный звонок. «Мама!»
Но это была не мама. Звонил дядя Кирилла, ученика Лены, на занятие с которым она вчера так и не пришла. Лена вспомнила, что его зовут Марк Анатольевич.
– Здравствуйте… Извините, но вчера я не смогла придти, у нас был конкурс, мы писали диктант…
– Это вы нас извините, ведь Кирилл улетел вчера в
Германию… А мы не смогли вас вовремя предупредить, закружились…
– Значит, вы вчера не приходили?
Она еще и сама не понимала, радоваться ей или нет, мысли путались, закручиваясь в клубок и вызывая нервный озноб. Кровотечение усилилось, и она подумала, что если в ближайшие полчаса мама не вернется, она может умереть от потери крови.
Вот эта мысль была предельно ясной и от нее повеяло могильным холодом.
– Марк… извините, забыла ваше отчество…
– Можно просто Марк…
И она вспомнила его внешность – худощавый мужчина с хорошими манерами, только вот очень бледный и какой-то чопорный