днем обычно было пусто и тихо. Археологи сюда приходили только ночевать. Тогда, вечером, становилось шумно и весело. Они без конца гремели чайниками, бегая с ними по коридору, хлопали дверьми и громко пели всегда одну и ту же песню. Видимо, собственного сочинения, с веселеньким припевом:
Я не скрою, я не скрою:
Я чего-нибудь нарою!
Алешке почему-то эта немудреная песенка понравилась. И он частенько бормотал ее припев. А я подумал: он нароет! Он уже что-то нарыл. Я это понял, когда мы вошли в свой номер.
– Видал? – спросил Алешка. – Фишка!
– Где? – Я огляделся. Но фишки не обнаружил.
– У него на доске с ключами фишка! – Алешка рассердился. – Я же тебе показал! Это же фотка из газеты!
– Ну и что? – Я тоже рассердился. – Фотка английской королевы?
– Фотка русалки!
– Настоящей? С рыбьим хвостом?
Ехидничал я зря. Алешка, оказывается, обладая цепким взглядом, собрал вокруг себя пока еще невнятную информацию. В доме майора Шишкина он заметил живописный портрет Олечки из музея. Она была очень красиво нарисована на прибрежном камне в виде русалки с распущенными волосами. И такой же портрет, но только в виде фотографии из газеты, он заметил на доске с ключами, когда Кистинтин пил живую воду.
– Тут, Дим, – сказал Алешка, – назревает целый клубок взаимоотношений. Бери плавки, пошли обедать.
Плавки мы надели под штаны, пообедали в буфете любимыми котлетами и пошли на реку. Для начала покачались на подвесном мостике, посидели на теплом Русалкином камне.
Напротив него, на той стороне реки, виднелись какие-то деревянные развалины.
– Поплыли туда! – скомандовал Алешка. – Рыбалку разведаем.
Мы переплыли узенькую речку и повисли, отдыхая, на каких-то древних сваях, обросших зелеными космами тины. Здесь было здорово глубоко и вода была очень холодная.
– Это омут, – сообщил Алешка со знанием дела. – Тут водятся окуни. Спорим?
Спорить я не стал, но закинуть здесь удочки не откажусь – место точно рыбное. Клевое, как сказал Алешка.
Я оттолкнулся от скользкой сваи и погрузился в воду, подняв вверх руки. И не очень скоро мои ноги почувствовали липкий холодный ил. Я поскорее вынырнул.
– С ручками! – обрадовался Алешка. – И русалки тут водятся, и окуни. Завтра с удочками придем.
– Я русалок ловить не буду, – сказал я. – Мне их жалко.
– А нам их и не на что ловить. Они на червяков не клюют.
– А на что они клюют? – Мне стало интересно.
Алешка расхохотался так, что чуть было не свалился со своей сваи в воду.
– Чему вас только в нашей школе учат? Дим, они клюют на майоров милиции.
К этому времени я уже тоже сидел рядом с ним на свае. Она выскользнула из-под меня, и я плюхнулся в воду. Хорошо, что я не стал смеяться под водой.
Когда я вынырнул и откинул со лба волосы, Алешка серьезно посоветовал:
– Ты тут поменьше окунайся. Здесь же в стародавнее время мельница была.
– Ну и что?
– Ты какой-то