она скажет, что она давно уже наблюдает за мной, что целое частное детективное агентство проследило весь мой жизненный путь, начиная с материнского лона и кончая должностью переводчика у Кондратьева, только чтобы потом завербовать меня в какую-нибудь секретную организацию… А про роман она все придумала…»
– Я поняла тебя, ты хочешь, чтобы я была твоей компаньонкой? – спросила Нора и засмеялась, продолжая про себя мысль о том, что обычно компаньонки служат при богатых старушках, но ни как не при молодых женщинах.
– Что-то вроде того… Так вот, я продолжу. Я ПОКА не готова диктовать тебе свой роман (Нора снова улыбнулась, потому что в устах Сони слово «роман» звучало как-то неестественно, нарочито-торжественно, гротескно, наконец!), поскольку у меня в голове еще не выстроилась композиция… ты меня понимаешь?
Они снова сидели за столом, только теперь за Соне были домашние розовые брючки и белый свитерок, а ее чудесные светлые кудряшки были стянуты на затылке белой перламутровой заколкой. Без косметики ее лицо было столь же свежим и ухоженным, как и при умело наложенном макияже. Это говорило лишь о том, что ей от природы дана превосходная кожа, упругость которой надо поддерживать и не давать стареть. Нора все это отмечала для того, чтобы понять, что вообще из себя представляет эта удивительная женщина. Но один вопрос, который занимал ее больше всего, она бы никогда не посмела ей задать. Откуда деньги? Где она скрывает источник своего богатства? Ведь она нигде не работает, у нее нет богатого любовника… Или все же есть?
– И еще, Нора, я как-то совершенно выпустила это из виду… Существует еще одно условие нашего устного контракта…
Нора напряглась. «Вот оно, сейчас она узнает что-то такое, после чего уже не сможет оставаться в этих стенах…»
– Во-первых, до поры до времени, я имею в виду, до выхода моей книги, ни одна живая душа не должна увидеть эти рукописи или услышать эти магнитофонные записи. И ты никому ни при каких обстоятельствах не должна ничего рассказывать. Возможно, то, что тебе придется писать под мою диктовку, будет несколько шокировать тебя, но ты должна будешь делать совершенно непроницаемое лицо и – вот оно, ГЛАВНОЕ – не задавать вопросов! Понимаешь, я, возможно, буду импровизировать на ходу, и твои вопросы могут попросту сбить меня… – закончила она уже более мягко и спокойно, почти извиняющимся тоном. – Ты согласна?
– Ну конечно, – с явным облегчением вздохнула перепуганная Нора, ожидая услышать все, что угодно, только не такую невинность. – Я же понимаю, что творческий процесс – это такая тонкая штука…
– Ну вот и отлично… А теперь поехали по магазинам… Или, может, ты хочешь перекусить?
***
Там, где они появлялись с Соней, Нора никогда не бывала. Дорогие магазины, где Соню знали в лицо и обслуживали как свою самую лучшую подругу, ослепили и поначалу даже заставили страдать. Но Соня приносила в примерочную вещи