миры напополам,
На «до» и «после», смятые годами.
И отдаёшь надежду куполам,
Оправдывая новых дней фундамент.
ДЕНЬ ЗА ДНЁМ
День за днём – безнадёжно и страшно
Учусь забывать.
Оказалось что помнить
Теперь – несказанно больнее.
Твой набросок в душе – карандашный —
Не вырвать, не смять.
А любовь, как паломник,
В походах крепчает, мудрея.
Не меня, а кого-то другого
Сбивает с пути,
Мне – без устали шепчет
И – снами, как в детстве – зелёнкой,
Но не дует, как мама, на ногу,
Кричит – ощути! —
Врозь, конечно, не легче!
…Разлука солирует звонко,
А потом пробирается зряшно,
Метели под стать,
И разводит питомник
Тоски, по углам коченея.
…День за днём – безнадёжно и страшно
Учусь забывать.
Оказалось что помнить
О прошлом намного больнее.
МЕЖДУ
Между: люди, погода, вещи,
Вязкий сумрак в фонарных язвах.
Снег наотмашь по лицам хлещет
В дне, который не нами назван.
Между: города магистрали,
Болтовня перегарной пьяни.
Между – жизни былой изъяны.
Но не делит. Объединяет.
ВЗДЫХАЕТ ОСЕНЬ
Вздыхает осень дымом листьев пьяным,
Полощет скверы проливным дождём.
Гуляют без зонтов тоски гурманы,
А после – крепкий кофе за окном.
Плечами тучи держат небо. Низко.
Разбужены ненастьями ветра.
И в книжке записной редеют списки
Тех, кто был ближе всех ещё вчера.
Я надеваю замш и ботильоны
И улицей пустой в промозглый парк
Бреду к ещё алеющему клёну —
Он средь деревьев прочих – олигарх.
В аллее обнажённой яркой вспышкой
Горит, к себе неистово маня.
Под клёном ты стоишь с потёртой книжкой
И ищешь сил, чтоб вычеркнуть меня.
РУКА В РУКЕ
Бывают люди – воздухом дышать
без них выходит лишь наполовину.
Закат. Бегу, придерживая шаль,
что в спешке странной на плечи накину.
Рука в руке, в глазах – озёра вод
застыли, увлажняя взгляды счастьем.
…То сосны закружили хоровод
или возможность просто прикасаться?
Разлука грызла ржой за пядью пядь,
пытаясь выесть веры свет глубинный.
Но мы-то знали – воздухом дышать
нам друг без друга лишь наполовину.
ПО СПИРАЛИ
По спирали закручен мир.
И на каждом витке – срываюсь.
У других – в облаках зефир,
Мне – на плечи с мечтою ранец.
И пешком серпантина нить
Исходить, обнулившись в мыслях
Невозможностью сохранить
Черновик